 |  |
Авторизация
| Главная / Статьи / Archive issues / Развитие личности №2 / 2004 / Идеология и интерпретация |
Проблемы развития и бытия личности
Стр. «53—64»
Идеология и интерпретация
Внутренняя поляризация явлений
Любой объект, процесс, явление внутренне поляризованы: в них скрыты две тенденции (начала), которые предполагают друг друга в качестве взаимоисключающих. Эти тенденции выражают присущее объекту, процессу, явлению «стремление» неких их качеств максимально поляризоваться. Благодаря этому у объектов (процессов, явлений) возникает внутреннее напряжение, придающее в той или иной ситуации определенную направленность (вектор) их активности.
Эти две тенденции для самого объекта столь же нейтральны, сколь и необходимы: они выражают саму его сущность, какой она является в силу законов природы. Два полюса магнита. Два конца у палки… И невозможно утверждать, что, к примеру, южный полюс магнита чем-то «лучше», чем северный, или наоборот.
Вторичность оценки
Таким образом, оценку эти взаимоисключающе-взаимопредполагающие тенденции (и соответственно, свойства объекта) получают вторично, в зависимости от ситуации: т.е. в ходе их взаимодействия с другими объектами. При этом в каждом конкретном случае одна из тенденций (или группа качеств) обычно проявляет себя более отчетливо, чем другая.
Обе взаимоисключающе-взаимопредполагающие тенденции, равно как и соответствующие им сочетания свойств объекта, оцениваются нами и могут получить наименование, соответственно, добра и зла, только в зависимости от ситуации. То, что в одной ситуации может проявить себя как «зло», в другой может оказаться «добром». То, что в одной и той же ситуации одному индивиду представляется «добром», другому представляется «злом». Следовательно, ничто «в себе самом» не является ни добром, ни злом.
Относительность и условность добра и зла
На каком же основании нечто оценивается нами именно как «зло» или как «добро»? Исключительно на основании характера его связей с нашей жизнью, а конкретнее – с нашими потребностями, желаниями и намерениями. То, что им препятствует, мы склонны называть «злом», то, что им способствует, – «добром». Отсюда два главных свойства добра и зла – относительность и условность. При этом абсолютное добро и абсолютное зло – лишь абстракции: виртуальные свойства объектов «вообще», взятые вне этих объектов. Но отсюда – относительность и условность любой оценки, в том числе, и в особенности, – этической.
В целом добро и зло уравновешивают друг друга, если взять длительный исторический период и все человечество. В конкретной же ситуации может преобладать то одно, то другое, или же быть в равновесии. Если одна тенденция (начало) объекта проявляет себя как положительная, это не значит, что другая проявит себя противоположным образом сразу же: это может произойти или через определенное (в том числе и весьма значительное) время и (или) при изменении ситуации. И к тому же – с различной степенью вероятности. Может быть и так: одна тенденция в ходе своего проявления временно как бы исчерпывает себя, и наступает время противоположной. Наконец, возможны ситуации, когда одна из тенденций готовит почву для проявления альтернативной. Во всяком случае, в физиологических процессах подобное имеет место постоянно.
Добро и зло – обобщенные характеристики полярных начал
Добро и зло – обобщенные характеристики приятного и неприятного, хорошего и плохого, полезного и вредного из того, что мы различаем в объекте. При этом «добро» и «зло» есть обобщенные характеристики двух указанных тенденций (начал), составляющих природу объекта, а «хорошее» или «плохое» – лишь характеристики конкретного проявления какого-либо из свойств объекта в конкретной ситуации. При этом на основании «приятности» или «неприятности» мы судим о «полезности» и «вредности», а на их основании – о том, «хорошо» это или «плохо».
От оценки-ощущения к оценке-эмоции
В ходе эволюции существо сначала обретает способность оценивать и «классифицировать» отдельные, наиболее жизненно важные элементы внешней среды, затем некоторые важные сочетания элементов, а затем и среду в целом. Этому соответствует переход от оценки-ощущения к оценке-эмоции. Последняя является более гибким способом оценки и, в отличие от ощущения, позволяет оценивать не отдельные элементы среды, а среду (и ситуацию) в целом, находя при этом свое место каждому отдельному элементу в рамках этого целого. Кроме того, реальность свершившегося оценивается с участием первичного гедонического механизма – ощущений, вероятность же свершения оценивается с участием вторичного гедонического механизма – эмоций.
В ходе потребностного цикла эмоции играют преимущественно побуждающую роль – в дополнение к потребностному побуждению и желанию достигнуть определенного результата, ощущения – элементарно-информационную роль. Те из ощущений, которые возникают в момент достижения потребного результата, играют особую – закрепляющую удачный способ действий – роль. Ощущение всегда неотрывно связано с процессом взаимодействия индивида с каким-либо объектом, явлением, процессом – т.е. с тем, что есть в наличии актуально. Эмоции же могут быть связаны со всем этим, но, кроме того, и с воображаемым, предполагаемым, желаемым: следовательно, эмоции могут отражать некое будущее, тогда как ощущения способны отражать только актуально-реальное, то, что наличествует «здесь и теперь».
Таким образом, в качестве «хорошего» или «плохого» нами начинает оцениваться не только то, что затрагивает нас телесно (приятные и неприятные ощущения), но и то, что затрагивает нас душевно, – то, что вызывает радость или печаль.
Содержание психического начинается с оценки
Следовательно, все богатое содержание «психического» (как и вся психика) начинается с оценки, которая имеет гедонический тон. При этом не следует смешивать гедоническое (оценочное) как основу психики и гедонизм как философское течение, провозглашающее удовольствия единственной целью жизни.
Когда встает вопрос о том, чем именно руководствовался человек в данном своем поступке – разумом или чувствами, то, по сути дела, выясняется совсем иное: руководствовался ли он сиюминутными, узкоситуационными, частными ориентирами или ориентирами внеситуационными, охватывающими более значительный временной период, ориентирами масштаба большого отрезка времени или даже всей своей жизни. И чем более внеситуационным, сопоставимым с масштабами всей его жизни является поведение индивида, тем ближе оно к требованиям нравственности.
Субъективность оценки
Неотъемлемое свойство всего живого – субъективность – проявляет себя тем, что одному и тому же объекту, процессу, явлению разные индивиды дают свою собственную оценку: от полностью совпадающей до противоположной и взаимоисключающей. При совершенно различной оценке одного и того же одни индивиды способны «мирно сосуществовать», другие – вступают в непримиримую борьбу, да еще и гордятся своей непримиримостью (самоутверждаются). Чем значимее объект оценки, тем различия в ней скорее порождают эту борьбу: от борьбы мнений (несогласие, возражение) до борьбы физической. При этом различия в оценках особенно важны в случае, если объект оценивается в нравственных категориях добра и зла: ведь именно оценки нравственного плана в наибольшей степени пробуждают эмоции индивида и дают ему энергию для борьбы с тем, что он оценивает как «зло», или стремления к тому, что он оценивает как «добро».
Интерпретация – обоснование оценки
Одно из важных оценочных явлений – интерпретация. Она содержит в себе как собственно оценочный компонент (хорошо» или «плохо», «полезно» или «вредно», «нужно» или «не нужно»), так и обоснование – доказательство справедливости именно такой оценки. Оценка обычно имеет краткое выражение, нередко – одним словом (хорошо – плохо, полезно – вредно…). Интерпретация же – более широкое и развернутое оценочное явление: целью интерпретации является не только собственно оценка, но и ее обоснование, доказательство, а также стремление убедить кого-либо в справедливости именно такой оценки, а не какой-либо другой. Иными словами, интерпретация – это объективизация и обоснование оценки. Она требует анализа объекта оценки во всей полноте его связей, соотношений, значимости.
Интерпретация – оценочное явление критериального типа
Интерпретация – это оценочное явление главным образом критериального типа: нечто интерпретируется на предмет соответствия (чему-либо), различия или совпадения (с чем-либо), для чего-либо и в свете чего-либо. Напротив, «фактурные» качества объекта говорят за себя сами, и дополнительных оценочных процедур фактурная оценка не требует, или требует редко. Следовательно, интерпретация, в отличие от просто оценки, носит системный и многомерный характер. И в интерпретациях одного и того же объекта, процесса, явления всегда больше различий и противоречий, чем в его фактурной оценке.
Кроме того, интерпретация – это выявление по возможности максимального числа связей и соотношений оцениваемого объекта с другими подобными или отличающимися: среди качеств объекта, определяющих характер нашей его оценки, многое зависит от его связей, места в какой-либо иерархии, соотношения с другими объектами, наличия или отсутствия последних.
Интерпретация может быть исчерпывающей (функция науки) и частичной (функция конкретной практики). При этом по аспекту, в котором происходит интерпретация одного и того же объекта, процесса, явления, происходит деление науки на отрасли. К примеру, наблюдая красивый закат, «человек просто» может радоваться краскам природы, физик может дополнительно подумать о характере спектра заката, а социолог – вспомнить бывшую когда-то знаменитой книгу «Закат Европы» немецкого философа Освальда Шпенглера (1880–1936). При этом все они будут согласны в главном: «закат солнца – это красиво», хотя «закат Европы» никого пока не радовал.
Интерпретация как содержание профессии
В обществе есть немало профессий, содержанием которых является именно интерпретация, – прокурор, адвокат, комментатор, политический обозреватель, литературный, музыкальный, театральный и т.д. критики. Обратим внимание: они никогда не ограничиваются только оценкой «хорошо» или «плохо». Всегда они приводят более или менее развернутую систему доказательств в подкрепление именно такой своей оценки. Причем нередко сама оценка ими не произносится, а системой доводов воспринимающего ее индивида стремятся подвести к определенному ее характеру – к выводу, который полностью инспирируется, но вместе с тем выглядит как бы самостоятельным. Поэтому именно интерпретации становятся средством манипулирования общественным мнением. К примеру, манипулятивная интолерантность толпы вследствие умелого «разжигания страстей».
Борьба мнений – соревнование интерпретаций
Интерпретация чего-либо одним индивидом нередко становится предметом интерпретации другим: это и есть борьба мнений – соревнование интерпретаций. Это – более цивилизованный способ противостояния, чем лишь противопоставление двух оценок, когда один твердит «хорошо», а другой – про то же самое – «плохо»! Иногда им обоим полезно взаимоуточнить обоснованность своих позиций.
Затруднение интерпретации
Порою интерпретация может быть затруднена: как по объективным, так и по субъективным причинам. Объективные причины – это сложность содержания, отчетливо выраженная противоречивость объекта, наличие в нем «за» и «против». Поэтому являющаяся результатом процесса интерпретации оценка может быть трех уровней. Первый (однозначный): «хорошо» или «плохо». Второй (двойственный): и «хорошо», и «плохо». Третий (нейтральный): ни хорошо, ни плохо. Субъективными причинами сложности интерпретации являются такие черты индивида, как нерешительность и слабость мышления.
Конфликт интерпретаций
Конфликт интерпретаций становится особенно значимым в случае, когда целью интерпретации является обоснование оценки этического плана. К примеру, как мы относимся к взрыву террористами международного торгового центра в Нью-Йорке? Как к безусловному злу. А как к этому же событию может относиться его инициатор – лидер международной террористической организации? Быть может, как к «вынужденному злу». Дело в том, что будучи по профессии строителем, он не может – по общечеловеческим понятиям – одобрять разрушение чего-либо совершенного – рукотворного. Но он может интерпретировать данное событие, как значительно меньшее зло, чем то, что совершает «американский империализм». И это «вынужденное зло» служит тому, чтобы воздействовать на тех, кто совершает в мире зло большего масштаба. А с ликованием встретившие сообщение о взрыве палестинцы, без сомнения, восприняли его, как безусловное добро. И практика «двойных стандартов», столь распространенная в современной политической жизни, типично интерпретационное явление.
Проблема интерпретации нравственных категорий
Итак, интерпретация особенно важна и трудна, когда дело доходит до нравственных категорий. К примеру, все мы (или по крайней мере многие) положительно относимся к гуманизму. И большинство хотело бы, чтобы он восторжествовал, чтобы прекратились кровопролития, массовые истребления людей и уничтожение принадлежащего им имущества. Но у гуманизма есть и противники. Так, как же с ними быть? Неужели терпеть их «происки»?
Фактически, во всей мировой истории борьба во имя «добра» и против «зла» всегда происходила в соответствии с одной и той же схемой: приверженцы «добра» решительно уничтожали приверженцев «зла», которые и сами, в свою очередь, действовали в полном соответствии с принципом «спешите делать добро!», но добро в их собственном понимании. При этом вне рассмотрения оставалась лишь оценка слова «уничтожение»: оно неизменно расценивалось, как нечто само собой разумеющееся. А как же иначе? Ведь «без борьбы ничто не может восторжествовать»: с этим обычно согласны обе конфликтующие стороны. Следовательно, и «добро требует борьбы» за него! Но вот насколько она возможна методами, которые полностью соответствовали бы его характеру? Отсюда – вынужденная субъективность критериев каждой из вступающих в противодействие, т.е. проявляющих интолерантность, сторон.
Корыстная и злонамеренная интерпретация
Наконец, интерпретация может быть и своекорыстной, и злонамеренной: путем системы доказательств индивид может постараться навязать другим выгодную себе оценку ими какого-либо события или явления, и тем инспирировать (спровоцировать) выгодные для себя их действия. Особенно широко подобного рода интерпретации используются в практике идеологии, а также в судопроизводстве (к примеру, состязание в суде адвокатов конфликтующих сторон).
Интерпретация – сложное оценочное явление. Она использует образы, оценки, связи, отношения – к одним объектам, процессам, явлениям – для того, чтобы выработать определенную оценку и отношение к другим объектам, процессам, явлениям. Следовательно, в основании ее лежит перенос свойств с одних объектов (интерпретации) на другие. Первые из них мы назовем субстратом интерпретации (т.е. используемый в ходе ее информационный материал), вторые – объектом интерпретации.
Интерпретация – способ идеологии
Цель интерпретации – сделать определенный объект (процесс, явление) как можно более привлекательным (или непривлекательным) для как можно большего числа индивидов: для того, чтобы выработать их готовность и желание действовать в направлении этого объекта (процесса, явления) нужным интерпретатору способом. Это справедливо в отношении и научной, и религиозной, и общественно-политической интерпретации. В этом качестве интерпретация становится способом идеологии.
Что такое идеология? Идеология – это система фиксированных интерпретаций, претендующая на руководящую роль в выработке направления и характера действий множества индивидов. Иными словами, идеология – это система и процесс интерпретаций, подчиненных интересам захвата и удержания власти, а интерпретация – основной метод идеологии.
Этапы идеологического процесса
Идеологический процесс (он же – процесс интерпретации) происходит следующим образом:
- Первый этап: подбор аттрактивного образа (нередко – идеи, которую насыщают положительными оценками и эмоциями – так, чтобы у каждого индивида возник свой собственный привлекательный образ, соответствующий этой идее и этому слову: он должен возникать в сознании каждый раз, как человек слышит это слово, желательно – условно-рефлекторно).
- Второй этап: постоянное «подкачивание» аттрактивного образа положительными эмоциями, дополнительные доказательства его «замечательности» активной стороне идеологического процесса; желательно, чтобы каждый воспринимающий интерпретацию индивид научился вырабатывать свои собственные доказательства этого (признак «убежденности»).
- Третий этап: выбор альтернативного образа и «накачка» его отрицательными эмоциями с целью сделать его негативным; выработка условно-рефлекторного неприятия его индивидами.
- Четвертый этап: выработка побуждения как можно большего числа индивидов действовать в пользу первого в ущерб второму. Часто альтернативный образ – это фикция, но с ним можно попытаться связать жизнь и действия как можно большего числа нежелательных людей и тем самым превратить их в объект негативных (но выгодных) идеологу действий.
Идеология – манипуляция людьми
Благодаря успешному осуществлению идеологического процесса идеолог (политический интерпретатор) превращает одних людей во врагов других, причем подлинной целью этого является подчинение себе поведения (мыслей, чувств, желаний) «своих». К примеру:
- «коммунизм» – это слово, выражающее некую идею;
- «коммунизм – это замечательно» (уровень оценки);
- «нам хочется жить при коммунизме», «мы будем жить при коммунизме» (уровень отношения);
- «наша цель – коммунизм», «коммунизм – светлое будущее всего человечества» (уровень призыва, руководства к действию).
Сам по себе процесс интерпретации, как явления, подчинен задачам прояснения (уяснения и принятия) оценок, осознания связей и выработки отношений, а отношение (само по себе) является оценочно-деятельностным психическим феноменом, и отношение одних индивидов к чему-либо легко может быть использовано другими индивидами в своих интересах.
Промежуточные итоги
Подведем промежуточные итоги:
- Интерпретация – это самостоятельное явление оценочного характера, играющее важную роль в науке, религии и общественной жизни.
- Цель интерпретации – прояснить истину (наука), сформировать определенную систему взглядов на повседневную и нравственную жизнь человека (религия), выработать общие для множества индивидов общественные идеалы и ценности, долженствующие стать для них ориентиром поведения (политика).
- Интерпретация может обретать характер манипулирования оценкой и своекорыстной эксплуатации отношения.
Идеология – идеальные идеи
Идеология, будучи по своей сути системой интерпретаций, производна от слова «идея» и вторичного к ней слова «идеал»: насыщенные образным содержанием идеи становятся идеалами. По существу, идеал – это виртуально материализованная идея (слово, понятие).
Общественный идеал – базисная ценность общества
Общественный идеал – это модель привлекательного будущего в какой-либо из сфер общественной жизни. Это одновременно и модель (образное содержание), и эталон (базисные черты этого содержания). Общественный идеал – главная цель той или иной общественной системы, ее базисная ценность. Что такое ценность? Ценность – это объект жизненно важной потребности или предмет устойчивого желания, осмысленные как таковые. Следовательно, именно момент осмысления индивидом превращает содержание желаемого или потребный результат той или иной потребности в ценность. Ценности могут быть устойчивыми или неустойчивыми: в зависимости от характера желания и модификаций потребности.
Пропаганда и агитация – интерпретация в политике
В политической жизни интерпретация осуществляется (точнее, ее результаты транслируются) множеству индивидов методами пропаганды и агитации. Пропаганда – это трансляция множеству индивидов результатов общественно-политической интерпретации того или иного образа ближайшего будущего. Этим она отличается от идеологического воспитания: того же самого, но в неограниченном временном периоде. Агитация же – это трансляция множеству индивидов побуждений и способов конкретных действий – в соответствии и в направлении содержания интерпретации.
Действительно, сначала слово «коммунизм» ничего никому не говорило. Его просто придумали Основоположники. Затем оно было насыщено положительными эмоциями и тем самым было выработано положительное к нему отношение множества других индивидов. Придание этому слову некоторой конкретности (очень тонкий вопрос: следует всячески избегать детальной конкретности) превратило его в некую ценность. Затем другие индивиды – последователи – увидели возможность реализовать себя в ходе действий, направленных на овладение этой ценностью: появились профессиональные идеологи и пропагандисты, служащие именно этой идее, и никакой другой. С течением времени между отдельными их группами начали возникать конфликты интерпретаций этой придуманной Основоположниками идеи и сложившейся на ее основе общественной ценности. Подобные конфликты могут быть связаны и с базисным содержанием идеи, и – особенно часто – со способами и темпами ее реализации.
Фикция с большим прагматическим потенциалом
Общественные идеалы относятся к числу фикций, имеющих – тем не менее – большой прагматический потенциал. Действительно, что мы знаем о коммунизме сейчас, после многолетнего опыта следования ему в практической жизни? Только то, что «коммунизм – это советская власть плюс электрификация всей страны», а также и основополагающее: при коммунизме общество будет жить по принципу «от каждого по способности, каждому – по потребности». А практически, вся материально-духовная жизнь огромного числа людей была – реально – подчинена именно этой фикции: благодаря умелой интерпретации Основоположниками идеи рая за земле, и интерпретации их последователями идеи «коммунизма», как необычайно светлого, благополучного, счастливого образа жизни для всех, кто этого достоин.
Да, подобный общественный идеал является предельно концентрированной характеристикой предельного благополучия и счастья максимально возможного числа людей. Но, основываясь на благе, он – совершенно неизбежно – предполагает наличие достойных этого блага и недостойных. Тут-то и возникает необходимость разного рода вторичных политических интерпретаций: кого и на каких основаниях считать «достойными», а кого и на каких основаниях – «недостойными»? Появляются профессиональные интерпретаторы и профессиональные же реализаторы, действующие в соответствии с характером и результатами этой (вторичной) интерпретации. Здесь-то выясняется, что слово «враг», как максимальное выражение «недостойности» жить в светлом будущем, столь же необходимо идеологам, как и благо, сулимое этим будущим. Так что именно по результатам интерпретации их взглядов, убеждений и поведения многие «недостойные» становились объектами репрессивных – но «в высшей мере справедливых» – действий защитников идеи «светлого будущего».
Идеология – синоним политической бдительности
Профессиональным идеологам всегда очень мешает спонтанно происходящий процесс собственного интерпретирования индивидами реалий их жизни и текущих событий. Поэтому-то идеология – в определенной мере – синоним политической бдительности. Напомним, сколь бдительны и непримиримы религиозные идеологи к нарушениям «чистоты» раз и навсегда установленной ими системы религиозной интерпретации – Учения. Сложность положения заключается в том, что в самом этом Учении немало неясностей и противоречий, становящихся объектами вторичной религиозной интерпретации. По существу, религиозное течение или секта – это организационное оформление какого-либо нового результата вторичной религиозной интерпретации: такая интерпретация – очень сложный вопрос, здесь очень легко впасть в ересь, т.е. интерпретационное расхождение с мнением господствующего большинства. Именно по этой причине христианская религия призывает верующих «не знать, а верить»: ведь если верующий захочет «знать», то вполне возможно, что он окажется в плену собственной – нежелательной кое-кому – интерпретации.
Идеология в науке
Не всякая интерпретация становится базой идеологии: лишь религиозная и общественно-политическая. Наука же не подчиняется идеологии и не должна подчиняться, если это суверенная наука, а не часть какой-либо идеологии. В частности, «трудами» Презента и Лысенко советская биологическая наука на некоторое время была превращена именно в придаток идеологии. Подлинная же наука имеет свои служебные «идеологии» – системы взглядов, которые получили название «парадигм»: интерпретация вновь получаемых фактов происходит, как правило, в свете господствующей на тот момент парадигмы.
Бдительность идеологов к противоречиям
Иными словами, там, где все исчерпывающе ясно, необходимости в интерпретациях не возникает, там все оценивается однозначно и не подвержено влиянию парадигмы. Там же, где могут существовать альтернативные точки зрения на новый факт, парадигма свое влияние проявляет. При этом в науке какое-либо серьезное неразрешимое противоречие может вести к смене парадигмы – естественный процесс развития науки. Идеология же умирает, если в ней возникает неразрешимое противоречие. Поэтому-то идеологи столь бдительны к противоречиям, и любое из их числа они стремятся признать несуществующим, если оно угрожает «чистоте» общепринятого. К примеру, одно и то же (виртуальное?) событие четыре евангелиста – Матфей, Марк, Лука, Иоанн – описывают по-разному. Долг истинно верующего воспринимать различия в описаниях как дополнительное доказательство подлинности описываемого, а не искать противоречий: последнее расценивается как безусловный дефицит именно веры, а это – большой грех для того, кого считают верующим, кто сам себя считает таковым, и чье благополучие может зависеть от констатации другими этого факта.
«Развитие личности» // Для профессионалов науки и практики. Для тех, кто готов взять на себя ответственность за воспитание и развитие личности