 |  |
Авторизация
| Главная / Статьи / Archive issues / Развитие личности №2 / 2004 / Становление гуманитарной традиции (от первобытности до возрождения) |
История идей
Стр. «159—168»
Становление гуманитарной традиции
(от первобытности до Возрождения)
Первобытная эпоха
Антропологические представления первобытных людей
Если иметь в виду специфику антропологии как сравнительного знания о разных народах и культурах, то науки этого рода у первобытных людей, конечно, не было, как и любой другой науки. Однако могли накапливаться какие-то знания о том, что стало впоследствии предметом антропологии, – об отличиях человека от других существ, о людях других местностей. Знания эти были очень ограниченные и искаженные.
Первобытные общины жили в сугубой изоляции, связи между ними были чрезвычайно слабы. Знания о соседних общинах имелись, о дальних люди не знали практически ничего.
В представлениях первобытного человека отсутствовали четкие границы между людьми и другими существами. Он готов был верить в существование людей с признаками других животных – собакоголовых, птицеголовых, крылатых, хвостатых. Ошибки восприятия становились фактами молвы. Возможность превращения людей в животных и тех в людей также принималась с готовностью. Это всё то, что сейчас называется верой в сверхъестественное. Но у первобытного человека не было представления о естественном, соответственно не могло сложиться и представление о сверхъестественном. Различалось лишь привычное и непривычное, известное и неизвестное, обычное и необычное. Последнее и трактовалось как странное, таинственное.
Отличительные признаки человека не были выявлены. Умнее других животных? Нет, медведь считался очень умным. Обладание речью? Нет, у птиц, полагали первобытные люди, своя речь, только мы ее не понимаем.
Этноцентризм
Понятие этноцентризм особенно приложимо к первобытным народам. Наивный этноцентризм первобытных людей выражался в естественном представлении о своей народности, общине, себе и своем обычном поведении как о нормальном, хорошем, мудром, как о благе. Другие же народности представлялись чуждыми, глупыми, смешными, часто враждебными и настораживающими. Чем дальше от своего, тем хуже. «Свое» – мера всех человеческих свойств. Деление на «свое» и «чужое» было одним из фундаментальных признаков первобытного мышления и определяло первобытную картину мира [1].
Например, племя сирионо в Боливии насчитывает около 60 человек. С другими людьми почти не знакомо. Те обозначаются термином «чужое», «опасное», «чудовищное». У предков русских говорящие на понятном языке были «словесные» (словене), а все остальные – бессловесные, немые (немцы), потом этот последний термин сузился и стал обозначать конкретное население определенного района с запада.
«Человек» = «соплеменник»
У большинства первобытных народов в языке нет слова «человек» как обобщающего, глобального понятия (то есть в нашем смысле – как противостоящего всем животным и охватывающего всех людей). То слово, которое позже приобрело такую функцию, первоначально охватывало только соплеменников. И других названий, кроме этого слова, для своего племени у таких людей не было. Так обстоит дело у хантов и цыган. У гиляков их национальное самоназвание нивух означает «односельчанин». У орочей и гольдов самоназвание нани означает «из этой земли», «здешний».
Постепенно самоназвание стало распространяться на другие народности – это означало появление гуманной идеи общности человеческих качеств. Но при этом название человека стало распространяться и на другие, воображаемые существа – духи. Их стали называть: «горный человек», «лесной человек», «водяной человек» – ведь четких границ не существовало.
Генеалогическая мифология
Своими считали тех, кто связаны родственными узами через общих предков. У чужого, стало быть, другие предки. Так что признание общности человечества означало признание общего происхождения, общих предков. Но предки различались по старшинству и достоинствам. Существенно, что люди каждой народности считались родственными тому или иному виду животных или растений, и это животное или растение принималось за предка данного племени (тотем), объявлялось священным и почиталось (тотемизм). Все это систематизировала генеалогическая мифология.
Чем вызваны различия народов в представлении первобытных людей? Придумывались объяснительные (этиологические) сказания в системе мифологии, которые давали психологические объяснения по образцу бытовых, рисовали «своё» и «своих» старшими, лучшими, более разумными, правыми в спорах о первенстве. Так, у индейцев сиа рассказывают, что у людей было две прародительницы: от одной происходят Красные люди, от другой – Белые люди. Первоначально это трактовалось как происхождение двух фратрий сиа, потом приобрело иной смысл: индейцы и европейцы [2]. У многих индейцев происхождение фратрий или племен ведется от близнецов, из которых один трактуется как старший, другой – как младший, один – добрый, прилежный, работящий, а другой – злой, воинственный. У индейцев-гуарани племя, постоянно воевавшее с соседями, считало, что все они происходят от пары близнецов, но разного достоинства. Желая подчеркнуть свое превосходство над соседями, тупинамба говорили: «Мы происходим от Тамендонаре, а вы – от Ариконте», имея в виду, что первый хороший, а второй – плохой, завистливый и задиристый. О таком же расчленении говорит предание племени гереро в Африке [3].
Древний мир
Концепция избранного народа
При переходе к клаcсовому обществу, к рабовладельческим порядкам, первобытные этноцентрические представления о соотношениях народов были религиозно оформлены и трансформировались в учение об избранном народе Божьем, наиболее четко – у монотеистического народа, евреев, в Библии. Это учение выглядело так. Да, есть другие народы и все они люди, но наш народ – самый лучший, единственно нормальный, а остальные ущербные. Наш народ избран Богом и покровительствуется им, а наш Бог – единственный или высший. Религия сохранила это библейское убеждение надолго. У иудеев все не-иудеи называются гоями. Причем это деление последовательно проведено в языке: еврейский парень называется в идиш «бохер», нееврейский – «шейгиц», еврейская девушка – «мейдл», нееврейская – «шиксе».
Однако это не специфическая черта евреев и словаря идиш. У греков и римлян окружающие менее цивилизованные народы назывались «варварами» (то есть непонятно болтающими), и это приобрело уничижительный оттенок. В обиходном языке и сейчас варварский – это грубый, дикий, жестокий, зверский. Оттенок такого понимания есть и у нас: «делать не по-русски» значит делать ненормально, неправильно, криво.
Подобные проявления не ограничиваются Древним миром. У православных христиан люди некрещеные называются «нехристями», и это носит уничижительный оттенок, а для всех христиан не принявшие Библии – «язычники» (от древнерусского «язык» – «народ», «иной народ»). Тут, правда, сделано исключение для нескольких традиционных мировых религий (скажем для христиан мусульмане или евреи – хотя и иноверцы, но не язычники). У русских заимствованное из латыни слово paganus («язычник» из «сельский житель», «деревенщина») приобрело значение отвратительного, нечистого («поганый»). У мусульман все, кто вне ислама, – неверные.
Мессианство своего народа как избранного
Учение об избранном народе Божием, призванном учить и спасать все остальные народы, возникло на исходе первобытной эпохи. Но для усвоения и возрождения этого учения нашлась достаточно благодатная почва и в более поздние эпохи. В Средние века тяга к крестовым походам сложилась в горниле родственных идей. В России на основе объединительной роли, исторически выпавшей на долю русского народа, сформировалась среда, особо благоприятствующая усвоению учения о богоизбранности и мессианстве своего народа. Не мудрено, что русские со времен Ивана Грозного стали развивать идеи «Москвы как третьего Рима».
По учению Серафима Саровского, есть только два избранных народа Божьих – евреи (о. Серафим не мог же отступить от Библии) и русские. Все остальные – слюна, которую Бог отплевывает. Мессианская роль перешла от евреев к русским. Мы научим все народы, как жить. Распространим православие (опять же надменное название: единственно правильная вера – как правильно славить Господа).
Старое учение о Москве – третьем Риме переросло в учение славянофилов о великой религиозной миссии русского народа, а на этой базе легко усваивались и идеи большевиков о том, что в СССР возник тот очаг мирового коммунизма, которому суждено расшириться на весь мир и спасти человечество. Хочет оно того или нет.
Впрочем, Католическая церковь изъявляла и изъявляет не меньшие претензии: папа – наместник Бога на земле, принципиально безгрешный, не только посылал в крестовые походы, но и отпускал грехи (практика индульгенций), а церковь – Католическая (вселенская).
Раб отождествлен с иноплеменником
При всей живучести избраннической разновидности этноцентрических представлений – вплоть до современности – временем их расцвета и наиболее естественного бытования являются Древний Восток и античная эпоха в Средиземноморье, т.е. период рабовладения. Рабы рассматривались как вещи, говорящие орудия. Они приравнивались к домашнему скоту. На них не распространялись человеческие права. И деление между рабами и рабовладельцами очень рано приобрело этнический характер, совпало с делением между народами – между своим народом и всеми остальными. Только на ранних этапах рабовладения рабами могли быть и соплеменники. Уже у древних евреев был принят закон, что если в рабскую зависимость попадает соплеменник, то он может быть рабом только на определенный срок, по истечении которого он обретает свободу и его нужно отпустить. Раб был отождествлен с иноплеменником. У греков и римлян рабами систематически становились пленники, завоеванные племена, т.е. соседние народы.
Это было естественной социально-психологической базой для идеологии избранного народа Божия.
На Древнем Востоке эта идеология носила грубо-прямолинейный характер: ассирийские цари в своих надписях хвастались поголовным и жестоким истреблением всех побежденных воинов и угоном в рабство всего остального населения. Греческие полисы (города-государства) нередко воевали друг с другом, и выработанные правила войны, в которых противник считался человеком, распространялись и на не-греков. Римляне и вовсе расширили список тех народов, которые не принимались за варваров – так, никогда не считались варварами их предшественники этруски, не включались в варвары их учителя греки.
Избранный народ – не единственный, но лучший из народов
На выходе из рабовладельческого мира в феодальный победители (знать победившего народа) обращали побежденных не в рабов, а либо в данников (как норманны или древнерусские князья), либо в крепостных, которые сохраняли некоторые человеческие права и имущество. При этом идеология избранного народа теряла свои первоначальные ригоризм и прямолинейность. Избранный народ из единственного достойного считаться людьми становился лишь лучшим, высшим из народов.
Родовой критерий в осмыслении связей и различий
Генеалогическое оформление межэтнических отношений. Первобытное общество строилось на отношениях родства. Общины формировались в принципе из потомков общего предка, степень родства определяла социальную близость и место в общественной организации. Этот принцип мог на деле нарушаться (адаптацией чужих в род, слиянием родов и т.п.), но осмысление быстро восстанавливало идею общего происхождения. Для жизни в этой системе было важно точно знать признанную линию происхождения каждого отдельного человека, его родственные отношения и брачные связи. Это определяло его социальный статус, его права на помощь и солидарность, его обязанности по отношению к другим. Значение этого принципа сохранялось в немалой степени и позже, когда первобытное общество сменилось раннеклассовым, когда родовые связи стали уступать свою формирующую роль территориальным связям, родовая община – сельской общине, а родовых старейшин вытеснила из управления государственная администрация. Особенно долго значение родового критерия сохранялось в менталитете людей, в их осмыслении реальных связей и различий.
Схожесть как признак родства
Естественно, что и народ, определяемый общим языком, общей судьбой, солидарностью, а со временем и сплошной территорией, понимался как большая община сородичей, имеющая общего предка, а народы родственные – со схожим языком, схожими именами, схожей религией – как происходящие от близких родственников. То есть общий предок одного народа мыслился как брат предка другого народа. Отсюда уже только шаг до систематизации представлений об отношениях известных древнему человеку народов. Такой шаг был сделан на грани первобытного общества и Древнего мира.
Систематизация народов в Библии
Примером такой систематизации является так называемая Таблица народов в Библии (кн. Бытия 10, 1 Паралипоменон).
«Вот родословие сынов Ноевых: Сима, Хама и Яфета. После потопа родились у них дети. Сыны Яфета: Гомер, Магог, Мадай, Иаван, Фувал, Мешех и Фирас. Сыны Гомера: Ашкеназ, Рифат и Фогарма» и т.д.
В Гомере можно узнать киммерийцев (Гамир), в Мадай – мидян, в Иаван – ионийцев, т.е. греков, в Мешех – месхов, Ашкеназ (из первоначального Ашкеуаз) – скифы (греч. скютай, на Древнем Востоке называемые ашкуза) и т.д. Далее перечисляются сыны Хама и сыны Сима. И заключение.
«Это сыновья Симовы по племенам их, по языкам их, в землях их, по народам их. Вот племена сынов Ноевых, по родословию их, в народах их. От них распространились народы по земле после потопа».
Родоначальник народа – личность вымышленная по названию народа
Каждый народ представлен в этой Таблице его предполагаемым родоначальником, который мыслился патриархом, жившим сказочно долго – века и тысячелетия, чем древнее, тем дольше. Обычно этот родоначальник оказывается и эпонимом – личностью, царем, вождем или героем, по которому народ получил свое имя. На деле скорее всего соотношение было обратным: личность вымышлена по названию народа.
С.А.Токарев считает Таблицу реальным отражением родства народов, т.е., по его мнению, те народы, которые по Таблице произошли от более близкого общего предка, должны быть и ближе родственны. А непомерную длительность жизни родоначальников (Мафусаилов век) он объясняет тем, что в них олицетворены не реальные личности, а целые народы [4]. Такое эвгемерическое (уподобленное реальной жизни) объяснение представляется мне не очень убедительным. Длительность существования народов было тогда невозможно определить, и даже сама мысль о разной продолжительности их существования не обнаруживается у творцов Библии. А вот представление, что первоначально люди жили значительно дольше, чем сейчас, было в древности очень распространено у разных народов.
Старейшим и главным представлялся предок своего народа
Далее, в Таблице общими предками объединены несомненно и неродственные народы. Например, сыновьями Яфета, а значит, братьями, названы предки мидян и ионийцев. Но мидяне – ираноязычны, а ионийцы – греки. Поэтому реалистичнее предположить, что родственные отношения в Таблице отражают не реальное языковое родство народов (которое, кстати, не так легко было в древности правильно установить), а исторические и политические соотношения древних народов и государств. Ашкеназ назван сыном Гомера потому, что на Древнем Востоке скифы появились позже киммерийцев, по их следам. Что же до политических соотношений, то союзные государства получали родственных предков, а старшинство, приоритет, верховенство оформлялось в виде отношений родительских или очередности братьев. Так, Сима (предка семитов) Библия, естественно, делала старшим братом. Старейшим и главным рисовался, разумеется, предок своего народа.
Библейская Таблица народов – первая идея моногенизма
В Таблицу народов включены все народы, известные древним евреям к началу сложения Библии, т.е. к X–VIII вв. до н.э. Кругозор их очерчивается пределами Восточного Средиземноморья (включая Малую Азию и Египет) и Месопотамии (с присоединением Закавказья). Поскольку это воспринималось как вся Вселенная, как все народы Земли, их происхождение от одного общего предка было первым изложением идеи моногенизма – происхождения всех народов от единого корня. Из библейской схемы взяты и обозначения народов в самой общей классификации языков на начальных этапах индоевропейского языкознания: семитические (родственные народы Ближнего Востока: вавилоняне, ассирийцы, евреи, арабы и др.), хамитические (африканские) и яфетические (индоевропейские).
Миф о вавилонском смешении
Но представление об общем происхождении всех народов логически порождало один недоуменый вопрос: почему же они говорят на разных языках и живут в разных странах? Попыткой ответить на этот вопрос явился миф о вавилонском смешении (кн. Бытия 11).
«На всей земле был один язык и одно наречие... И сказали они: построим себе город и башню, высотою до небес... И сошел Господь посмотреть город и башню, которые строили сыны человеческие. И сказал Господь: ... Сойдем же и смешаем там язык их так, чтобы один не понимал речи другого. И рассеял их Господь оттуда по всей земле... Посему дано ему имя: Вавилон». Это типичный этиологический миф (миф, призванный объяснить происхождение неких странных особенностей). Данный миф аттестуется в Библии как объясняющий имя Вавилона (в ряде языков Бабило: др.-евр. Баб Эли – врата Бога), на деле, однако, миф предлагает объяснения сразу нескольких загадок: башнеобразных строений Вавилона, гибели могучего Вавилонского государства, существования разных языков и народов вместо одного и рассеяния людей по лицу земли. Падение Вавилона и множественность языков и народов на земле объясняется Божьим наказанием вавилонян за их дерзостный замысел приблизиться к небу (так истолкованы уступчатые башнеобразные храмы-зиккураты Вавилона).
Так обстоит дело с библейской систематизацией народов.
Систематизация народов в «Илиаде» Гомера
Еще лучше искажение реальной картины соотношений народов видно на примере другой древней систематизации народов – гомеровской. Это так называемые «Каталог кораблей» и «Каталог троянских сил» из «Илиады» – огромной эпической поэмы древних греков VIII – VI веков до н.э. «Каталогом кораблей» принято называть помещенное во II книге «Илиады» описание состава ахейской эскадры, якобы отплывшей из порта на восточном побережье Греции в Малую Азию к городу Илиону (Трое), которую высаженные войска осадили в XIII в. до н.э. Это было начало троянской войны. В «Каталоге кораблей» перечислены ахейские герои, указаны их царства с составляющими их городами, приведено и количество кораблей, на которых каждый из героев прибыл. Если положить эти царства на карту, получается мозаика царств, составлявших тогдашнюю Грецию.
На помощь осажденным троянцам прибыли союзники из соседних и дальних азиатских государств. Перечень их содержится в «Каталоге троянских сил», помещенном сразу за «Каталогом кораблей» в той же книге «Илиады». Территории союзников покрывают всю Малую Азию, а также северную часть Балканского полуострова.
Практически это тоже весь мир, известный греческим певцам в VIII веке до н.э. Пропущены почти все уже существовавшие южнее Илиона греческие колонии в Малой Азии: в ахейскую коалицию они не вошли, а включать греков в троянский союз творцам эпоса было неудобно.
Героический эпос как историческая мистификация
Великая троянская война, по крайней мере в таком виде, как она описана в «Илиаде», по-видимому никогда не происходила. Это сказочная война. У многих народов героический эпос обычно описывает не реальные исторические события, а такие, о которых народ мечтает, какие народ хотел бы иметь в своей истории. Чаще всего эпические события – это народная фантазия, компенсация за реальную неприглядную действительность, часто за национальные поражения. Ахейские греки в своей колонизации Малой Азии не смогли в догомеровские времена захватить Северо-Запад Малой Азии, где расположен город Илион. Стало быть, город этот тогда не был взят ахейцами. Он был колонизован на несколько веков позже – незадолго до Гомера. При подготовке этой колонизации и были воспеты мнимые успехи предков.
Конечно, это не значит, что все сведения, сообщенные «Илиадой», фантастичны. Но и видеть в них реальную картину Греции гомеровского или догомеровского времени нельзя.
Не будем здесь вмешиваться в давний спор исследователей Гомера – был ли Гомер творцом «Илиады» или у нее много авторов. Теперь намечается компромисс. Поэма складывалась постепенно, она состоит из вкладов разных людей – считать ли их источниками основного творца или самостоятельными поэмами, объединенными затем компилятором. Каждый певец вносил в конечную эпопею подвиги героев, популярных у его аудитории. Вносил он и в «Каталог» перечни кораблей, приведенных под Трою его героями. Если попытаться точно положить на карту все территории царств, перечисленных в «Каталоге кораблей», то стройной картины не получится: царства налезут друг на друга, где частично, где полностью, где даже по три царства окажутся на одной территории. Это явно царства, существовавшие в разные времена. В отношениях между царствами очень трудно разглядеть реальные исторические коллизии, ибо они затенены конфликтами, продиктованными сюжетом поэмы. Придуманная война порождала искусственные конфликты и союзы.
По счастью, можно попытаться расчленить приведенные данные хронологически. Дело в том, что в «Каталоге» герои группируются не только по месту в строю (и по соответствующему месту в «Каталоге»), но и иначе – по формулировкам, которыми эти герои представлены. Стало быть, можно отнести их введение к разным певцам. Эта группировка совпадает с другой – по цифрам ведомых кораблей. Цифры в целом сказочные (сумма их – огромное количество, не способное уместиться в исходную гавань) и несуразные (у сильнейших вождей крохотные эскадры). Это не реальные количества, а повторяемые числа, священные для тех или иных певцов и областей, связанные с их религиозными представлениями и политическими симпатиями и антипатиями (7, 11, 12, 30, 50, 100).
«Каталог троянских сил» тоже построен не как отражение реального союза народов – такого никогда не было. В этом «Каталоге» для вящего прославления древних ахейских героев собраны все народы – реальные и сказочные, которыми сознание ахейских греков населяло Восток и Северо-Восток.
Расширение этноцентризма на круг родственных народов
Что выделило «Илиаду» из всего цикла греческих эпических песен, что сделало ее особенно популярной среди греков, – это ее основная идея: провозглашение единства греческого мира перед лицом опасности с Востока, от восточных империй. Это отнюдь не снятие этноцентризма – это только его расширение на весь круг народностей и мелких государств, тесно родственных по языку.
(Продолжение следует)
- Байбурин А.К. Ритуал: свое и чужое // Фольклор и этнография: Проблемы реконструкции фактов традиционной культуры. Л., 1990. С. 3–17.
- Золотарев А.М. Родовой строй и первобытная мифология. М., 1964. С. 163.
- Там же. С. 176, 207.
- Токарев С.А. Истоки этнографической науки (до середины XIX в.). М., 1978.
«Развитие личности» // Для профессионалов науки и практики. Для тех, кто готов взять на себя ответственность за воспитание и развитие личности