 |  |
Авторизация
| Главная / Статьи / Archive issues / Развитие личности №2 / 2004 / Педагогические воззрения Н.Д. Бартрама в концепции и практике Музея игрушки |
Опыт создания условий воспитания и развития личности
Стр. «169—179»
Педагогические воззрения Н.Д. Бартрама в концепции и практике Музея игрушки
Организатор Музея игрушки
Николай Дмитриевич Бартрам – организатор и первый директор первого в России музея игрушки (ныне – Художественно-педагогический музей игрушки РАО, г. Сергиев Посад). В число факторов, определяющих его основные подходы к делу собирания, хранения, коллекционирования и экспонирования игрушки, можно отнести: общие историко-культурные традиции музейного дела; личностно-ориентированные тенденции в развитии гуманитарного знания о человеке, необходимых условиях его бытия и развития; оформление гуманитарных практик психолого-педагогического сопровождения личности в процессе освоения культуры, глубокое личностное осмысление Н.Д. Бартрамом феномена детства, игрушки как его необходимого атрибута и игрушки-экспоната как средства организации развивающего освоения культуры в музейной среде. Опыт и новация – так кратко можно обозначить суть деятельности Н.Д. Бартрама, инициировавшего создание музея игрушки в России.
Педагогическая позиция Николая Дмитриевича Бартрама была обусловлена глубоким чувством личной ответственности за судьбу общества, культуры, за судьбу ребенка, для бытия и развития которого культура является необходимым условием. Подтверждение этому мы находим в ранних педагогических практиках Н.Д. Бартрама, позволяющих выделить его представления о способах организации событийного личностного освоения культуры детьми и подростками. Обратимся к этим практикам.
Открытие развивающей предметной среды
По инициативе Н.Д. Бартрама в 1893 г. в усадьбе Семеновка Льговского уезда Курской области была организована учебная мастерская игрушечно-столярного производства, просуществовавшая до 1903 г. Учащиеся этой мастерской изготавливали игрушки по традиционным образцам, по рисункам, сделанным самим Н.Д. Бартрамом. Но как педагог Николай Дмитриевич очень заботился о развитии авторской позиции будущего мастера, его способности не только видеть и замечать, но и передавать художественно-образными средствами игрушки то, что открывается мастеру в окружающем мире. Это представляется достаточно важным, поскольку именно в таком взаимодействии с культурой она предстает не застывшим монолитом, а живой опорой становящейся личности. Значение этой педагогической практики Н.Д. Бартрама состоит также в том, что она позволяла не только развивать самого будущего мастера, но и способствовала развитию детей-потребителей создаваемых игрушек: расширяла их сознание, давала новые возможности взаимодействия с культурой и включения ее в естественные контексты бытия личности. В Семеновской мастерской создавались образцы игрушек на исторические, этнографические темы, на темы народных сказок, что способствовало развитию культурной и этнической идентичности и толерантности как детей, непосредственно включающих игрушки в игровую деятельность, так и взрослых, относящихся к игрушкам как атрибутам культуры.
Взаимообусловленность развития культуры и развития личности
Педагогическая обусловленность проектирования Н.Д. Бартрама в области игрушки позволяла преобразовывать не только ее сюжетно-образные составляющие, но и собственно «антропологическое» содержание. Так, зная о расположенности детей к совместным играм и о том, какую пользу приносят они в развитии ребенка, его коммуникативных и творческих способностей, Н.Д. Бартрам инициирует создание в Семеновской мастерской тематических игровых комплексов, специально предназначенных для коллективных игр детей. Этот пример показывает, что будучи глубоко укорененной в традициях игрушечного дела, практика Николая Дмитриевича существенно обогащается и расширяется по мере осознания им уникальности феномена детства, по мере понимания того, что развитие культуры и развитие личности – взаимообусловленные процессы.
В созданном музее эта практика будет реализована в двух направлениях: в деятельности по разработке новых образцов игрушки в лабораторно-производственных отделах музея, а также в деятельности по расширению экспозиционного и выставочного пространства за счет организации «мастерских», в которых посетители могли увидеть, как рождается игрушка, освоить отдельные приемы ее изготовления.
«Антропопедагогический» подход
Один из примеров, который позволяет нам выделить представления Н.Д. Бартрама о будущем музее, – его впечатления от выставки «Искусство в жизни ребенка», проходившей в Санкт-Петербурге в 1909 г. Анализируя структуру и содержание выставки, Н.Д. Бартрам выделял в ней такие блоки и смысловые слои, как: обзор современного состояния игрушечного производства; детский рисунок и его творческое начало; исторический и этнографический портрет детей; игрушка как часть индивидуальной истории; игрушка как выразитель своей эпохи; процесс изготовления игрушки как средство организации педагогического взаимодействия в пространстве детских садов и клубов; игрушка как предмет национальной культуры; театр кукол как средство активизации экспозиционного пространства и организации перехода от игрушки к книге; лекторий как средство расширения экспозиционного пространства [1]. Выделяя эти блоки как значимые, Н.Д. Бартрам проявлял собственное видение будущего музея, углублял существующие представления об игрушке, в том числе и об игрушке-экспонате. Этот новый, еще только намечающийся подход к делу создания музея игрушки, с некоторой долей условности можно назвать «антропопедагогическим» или, языком современной науки, – личностно-ориентированным. Он складывался на основе осознания и реализации таких ценностей, как ребенок, его личность, на основе признания культуры необходимым условием бытия и развития личности, на основе видения роли взрослого, в том числе и сотрудника музея игрушки, в обеспечении развивающего сопровождения человека, осваивающего культуру, его становления и личностного роста.
Становление феномена музея игрушки
Становление уникального феномена музея игрушки происходило постепенно, она медленно вырастала из уже существующих традиций музейного и выставочного дела, накопленных в мировой культуре, аккумулируя все лучшее и обогащая имеющийся опыт новым ощущением ответственности: не только за прошлое, дошедшее до нас в своих осколках-экспонатах, не только за настоящее, требующее реализации насущных потребностей, но и за будущее, которое можно проектировать через развитие личности ребенка, в том числе средствами игры и игрушки.
Музей игрушки как социокультурный инструмент
В формировании музея игрушки как социокультурного института можно выделить два этапа. Первый – XVI – первая половина XIX в. – последовательное оформление и реализация различных парадигм функционирования предметной среды музея игрушки. К ним следует отнести: созерцательную (кукольные домики, шкафы редкостей, кунсткамеры XVI–XVIII вв.), прагматическую (например, домашние кукольные театры XVIII – первой половины XIX в.), образовательную (отдельные игрушки и их комплексы в исторических и этнографических музеях первой половины XIX в.). По мере индустриального развития появляются демонстрационные комнаты и ассортиментные кабинеты на фабриках игрушек и модульные проблемно-тематические промышленные выставки, отражающие состояние отраслей промышленности, обслуживающих ребенка. В этих новых прообразах предметных сред музеев игрушки аккумулировались различные традиции собирания, хранения и экспонирования игрушки. Содержание предметных сред ранних собраний игрушек было обусловлено осознанием уникальности, утилитарности и историчности игрушки-экспоната. Однако в полной мере его осознание игрушки как уникального музейного экспоната, схватывающего педагогические, этнические, эстетические, исторические контексты культуры в это время еще не состоялось.
Музей – феномен мировой культуры
Второй этап оформления нового вида музея – становление музея игрушки как специфического феномена мировой культуры, – начавшись в конце XIX в., занял практически всю первую четверть XX столетия [2]. Музейное дело в это время развивалось по пути поиска предметности, отвечая только на один вопрос: «Что собирать и хранить?» Это проявилось в общей тенденции специализации музеев. В русле этой тенденции появлялись музеи мебели, музеи часов и т.д. На переломе эпох в условиях кризиса общественного сознания, особенно отчетливо стали проявляться интересы к истории, как к способу поиска ответов на поставленные современностью вопросы, к народному творчеству как метафоре стабильности и духовности, к феномену детства как предтече будущего. Эти условия объективно способствовали выделению игрушки, схватывающей все эти позиции из общего ряда предметов-экспонатов.
Практика представления игрушки
На фоне этих процессов выделяются несколько путей развития практики представления игрушки: тематические экспозиции игрушек в художественных, исторических и этнографических музеях; тематические экспозиции игрушек на промышленных выставках; частные коллекции. Собственно музеи игрушек либо выделялись из уже существующих музеев иного профиля, либо создавались вновь, аккумулируя предшествующие практики и лежащие в их основе ценности.
Несмотря на новые веяния, все практики собирания и представления игрушки, которые существовали в том или ином виде в период с XVII в. по первую четверть ХХ в., можно условно отнести к двум типам: «музей производства» и «музей сокровищ». Лишь в начале XX в. различные мотивы начинают складываться в полифункциональный подход к игрушке, опосредующий различные позиции культуры и позволяющий действительно осознать ее как уникальный экспонат. На основе этого формируется идея создания профильного музея игрушки и появляется возможность проектирования такого музея, предметом заботы которого стал бы ребенок, его становление и развитие. Анализируя имеющийся опыт, обогащая его собственными представлениями, Николай Дмитриевич Бартрам разработал новую концепцию и создал уникальный музей игрушки. Обратимся к практике создания этого музея.
Сохранение кустарного производства игрушки
На первом этапе организации профильного музея игрушки в России традиционно преобладали исторические и производственные мотивы. Первый российский музей игрушки «вырастал» из Кустарного музея, художественным руководителем которого Н.Д. Бартрам был назначен в сентябре 1907 г. Наряду с ним «идеологом» создания специального музея игрушки был известный русский художник А.Н. Бенуа, главная забота которого также состояла в сохранении художественно-промысловых традиций игрушечного дела. В ноябре 1909 г. на выставке «Мир игрушки», организованной Н.Д. Бартрамом с целью привлечения внимания общества к этой проблеме, А.Н. Бенуа бесплатно раздавал посетителям брошюру со своей статьей о кустарных игрушках, написанную еще в 1905 г., в которой он «…предлагает в целях спасения прототипов таких исчезающих игрушек учредить музей, где бы они хранились в порядке и с большой бережливостью» [3].
Проектирование игрушки как средства развития личности ребенка
По инициативе Н.Д. Бартрама и под его руководством в сентябре 1910 г. в Кустарном музее был образован новый отдел, Музей образцов. В этом отделе среди различных должностей была и должность художника по игрушке. Ее занимал И.И. Овешков. Наличие мастера-игрушечника свидетельствует о повышении статуса игрушки и как культурного феномена, и как музейного экспоната на фоне других предметов кустарных промыслов в историческом контексте и в контексте современности. Это превращало музей в проектировщика игрушек, а значит и в проектировщика особого типа педагогического общения взрослого и ребенка. Создаваемые в мастерских музея и привезенные из ремесленных центров игрушки можно было всегда купить в музейном магазине, как и другую продукцию промыслов. Уже в 1913 г. в Кустарном музее был зал игрушки, в котором экспонаты были выставлены отдельными группами, представляющими различные типы игрушки, а на демонстрационном столе в центре зала из игрушек даже были созданы комплексы, близкие к сюжетным. В создании таких комплексов можно усмотреть определенную, возможно еще не вполне осознанную, попытку расширения экспозиции средствами игрового моделирования, попытку интеграции пространства музея и пространства игры. В это же время в библиографии Н.Д. Бартрама появляются работы, свидетельствующие об углубленной трактовке игрушки, о переходе от локального представления о самоценности игрушки как произведения искусства к представлениям о ее функциональной ценности как предмета детской игровой среды, как средства освоения культуры и развития личности ребенка. К таким работам можно отнести статьи «Игрушка – радость детей», «Игрушки и начатки ручного труда». Несмотря на это, в дореволюционный период в России игрушка представлялась музейными работниками прежде всего как носитель традиций и культуры промыслового производства. Педагогика игры и игрушки представлялись опосредованно и свернуто, через феномены этнокультуры и производства, обслуживающего институты детства и родительства. В это время оформились и были апробированы некоторые подходы к коллекционированию и представлению игрушки. Однако специальной работы для организации предметной развивающей среды данного профиля не проводилось.
Игрушка как историко-культурный феномен
В октябре 1918 г. на заседании комиссии музейного фонда было принято решение поручить Н.Д. Бартраму создание отдела игрушки при музее декоративного искусства. К этому времени у Николая Дмитриевича уже существовало представление об общей схеме предполагаемого музея, о характере его коллекций, о его целях. Основой музея Н.Д. Бартрам полагал русское народное искусство, представленное основными разделами: народная игрушка в ее примитивных формах; «уника» (авторская художественная игрушка); народная промысловая игрушка; кукольные театры. К второстепенным группам были отнесены: педагогическая игрушка; игрушка-самоделка; промышленная игрушка. Основным ядром коллекции должна была стать игрушка русского народного творчества, а «инородческую» и зарубежную игрушку предполагалось использовать для проведения параллели с русской и для отражения эволюции игрушки в мире. Игрушку предполагалось использовать как феномен, хранящий историю, культуру, для развития детского творчества, промышленности, народного творчества. Такой комплексный подход позволяет говорить о том, что проектировался музей нового типа. Однако идея отдельного, автономного музея игрушки на первом этапе его становления реализована не была.
Игрушка на пути становящейся личности
Вскоре из отдела музея декоративного искусства музей игрушки превращается в его филиал, храня коллекции по всем видам художественной промышленности, обслуживающей ребенка: игрушки, кукольный театр, начатки производства для ребенка, картинные листы и азбуки, печатные игры и книги. При этом именно игрушка представляется организаторам главным элементом в развитии ребенка и главным предметом среди изделий художественной промышленности для ребенка. В 1925 г. Н.Д. Бартрам издает такие работы, как «От игрушки к детскому театру» и «От игрушки к мастерству», сами названия которых указывают на то, что игрушка в его представлении – это отправная точка на пути становящейся личности. Это – косвенное свидетельство того, что ребенок становится главным предметом заботы организаторов и сотрудников музея игрушки: его изучают, собирают предметы его игровой среды, его развивают. Музей игрушки, наряду с другими социальными институтами и организациями принимает на себя ответственность за обеспечение сопровождения процессов развития личности. В статье «Игрушка» Н.Д. Бартрам писал: «Произведения, обслуживающие ребенка, не могут изучаться каждое в отдельности по материалам, из которых они сделаны, как то мы видим в других видах промышленности. Игрушка не может рассматриваться без ее дальнейшего развития, выражающегося в начатках детского театра, в переходе от игры к знанию через печатные игры и картинные листы и без завершения круга – изучения детской книги. Только вся сумма этих предметов в их тесном взаимодействии, в сравнении и сопоставлении может развернуть перед нами то, что нужно ребенку получить от промышленности» [4].
В соответствии с этим постепенно складываются не только коллекция, но и структура музея: выделяется блок научно-исследовательских отделов (игрушки; кукольного театра; иконографии ребенка; детской книги) и блок лабораторно-производственных отделов (техники производства, обслуживающего ребенка; отделение художественной игрушки Московского техникума кустарной промышленности ВСНХ).
«От игрушки к детскому театру»
В это же время получили свое развитие интерактивные музейно-педагогические практики: действовала игротека, создавались открытые пространства в экспозициях, организовывались спектакли кукольных театров. Так, в двадцатые годы в музее игрушки был небольшой макет театральной сцены с ширмой и кулисами. Там же лежали перчаточные куклы, петрушки, изготовленные специально для детей [5]. Каждый юный посетитель мог попробовать себя в роли актера-кукольника, почувствовать, что происходит с человеком при взаимодействии с куклой, а значит, чуть глубже постичь феномен кукольного театра. Действовали при музее игрушки также театры петрушек и марионеток. Они были не только рекреационным, образовательным и развивающим пространством для детей и подростков, они были своеобразным условием для их дальнейшего развития и саморазвития в естественных контекстах бытия личности. В своих воспоминаниях Н.Д. Бартрам неоднократно приводит примеры того, как, побывав в «музейных» театрах, дети и подростки делали себе подобные театры, некоторые из них существовали в течение нескольких лет, особенно к такой деятельности были расположены воспитанники детских домов.
Приведем описание одного из таких кукольных театров, данное Н.Д. Бартрамом в книге «От игрушки к детскому театру»: «…в одном из детских домов собралась группа мальчиков в возрасте от восьми до десяти лет; сперва они смастерили петрушку, представлявшего сказки и басни, потом, через год, когда у них дело наладилось, они захотели сделать что-то более существенное – они поставили сами спектакль в технике того же петрушки, с определенным агитационным направлением. Усвоив не только технику исполнения петрушек, но и саму работу с ними, дети перешли к марионеткам и, после двух-трех маленьких представлений с несложными пьесами-импровизациями, они, с горячностью отдались сложной марионеточной пьесе «Дон-Кихот», где все, начиная от сценария и кончая составлением рисунков для костюмов, декораций и т.п., – делалось ими самими; все это исполнялось, когда этим маленьким пионерам минуло 12–13 лет» [6]. Так музей, расширяя экспозиционное пространство, инициируя знакомство юных посетителей с живой культурой, воплощенной в уникальном феномене кукольного театра, создавал условия для расширения сознания детей и подростков, для переноса культуры в естественные контексты бытия личности и, опосредованно, задавал новое ее качество.
Выставка кукольного театра
Наиболее яркий пример педагогически целесообразного обращения музея к культурному феномену кукольного театра – Выставка кукольного театра 1927 г. Ее можно назвать и своеобразным фестивалем, так как участниками были, в основном, действующие театральные коллективы. Первоначально задачей выставки было углубление и упрочение кукольного театра во всех видах его производства, а также проверка экспериментальным путем в детской аудитории цельности и доступности репертуаров существующих детских театров. Поэтому те театральные игрушки, которые днем были экспонатами выставки, – вечером оживали в руках актеров-кукольников, наглядно демонстрируя театральную куклу и театр как необходимое условие ее бытия. Организаторы выставки давали юным посетителям возможность играть с куклами, ставить свои спектакли. Многие детские коллективы представили на выставке свои работы: спектакли, куклы и декорации, сделанные своими руками. Театральная выставка 1927 г. – яркий пример существенного расширения смыслового поля собирания, хранения и предъявления игрушки в музее, удачное сочетание реализации его социокультурной и собственно педагогической функции.
Дети и кукольные спектакли
Наблюдая за реакцией детей в ходе кукольных спектаклей в музее, сотрудники сделали вывод о большей значимости для детей тех игрушек, которые изображали персонажей, известных детям из реальной жизни. Например, о совершенном безразличии к лешему, об отсутствии страха перед Бабой-Ягой [7]. Наблюдая за играми детей с игрушками на выставках или в экспозициях, сотрудники составляли подробные педагогические описания. Хорошо известен описанный случай с девочкой, которая ежедневно приходила в музей «доить» корову через стекло витрины. Свидетелем такого эпизода был психолог В.М. Бехтерев, который обсуждал этот случай с Н.Д. Бартрамом, выделяя особенности детского восприятия мира и детской игры [8]. По линии Института игрушки в залах музея часто устраивались экспериментальные детские игры. По итогам наблюдений появлялись рекомендации для педагогов, родителей, производителей игрушек. Нужно отметить, что при изучении реакции детей на игрушки в процессе их игрового употребления исследуется скорее не динамика личности ребенка в процессе игры, а реакция на встречу с игрушкой, соответствующая уже имеющимся качественным характеристикам. Конечно, такая практика обслуживает, прежде всего, интересы взрослых, но в предположительном, проективном залоге, учитывая сложную систему опосредований, о развитии личности ребенка можно говорить и в этом случае.
Педагогика музея игрушки
Представленные педагогические практики – яркое свидетельство того, что в первой трети XX в. в России линия развития музея игрушки как «музея производства», была существенно обогащена педагогическими представлениями Н.Д. Бартрама, что можно рассматривать как попытку концептуального перехода от модели производственного музея игрушки к музею собственно педагогическому. Позже эта тенденция найдет свое отражение в феномене Художественно-педагогического музея игрушки г. Сергиев Посад (ХПМИ).
Вместе с тем еще в начале XX в. стала складываться ситуация, которую Л.Г. Оршанский [9] характеризовал как «эпоху музейной оторванности искусства от жизни» – что особенно тревожно, когда речь идет о жизни ребенка, о музейной оторванности от ребенка игрушки и игры, их культурных составляющих. Проблема среды музея игрушки, возникнув в ходе его становления, существует и сегодня, настойчиво требуя своего разрешения. Что, как и для чего мы собираем, храним, изучаем и предъявляем посетителю в музее игрушки – вот основные вопросы, требующие теоретического и практического осмысливания. Теоретическое наследие и практика Н.Д. Бартрама – бесценные предтечи работы по осмыслению теории и практики музея игрушки.
- НА ХПМИ, оп. 1, д. 50, л. 5–21.
- Музей игрушки / Сост. Н. Бартрам и Е. Овчинникова. Л., 1928.
- Малахиева-Мирович В. Мир игрушки (по поводу Московской выставки игрушек художника Бартрама) // Русская мысль. Ежемесячное литературно-политическое издание. 1909. № 12. С. 114.
- Бартрам Н.Д. Игрушка // Бартрам Н.Д. Избранные статьи. Воспоминания о художнике. М., 1979. С. 45.
- НА ХПМИ, оп. 1, д. 177, л. 18.
- Бартрам Н.Д. Детский театр и театр для детей // Бартрам Н.Д. Избранные статьи. Воспоминания о художнике. М., 1979. С. 40.
- НА ХПМИ, оп. 1, д. 56, л. 65–66.
- Изергина А.Н. О моем отце, художнике Н.Д. Бартраме // Бартрам Н.Д. Избранные статьи. Воспоминания о художнике. М., 1979. С. 131.
- Оршанский Л.Г. Игрушки (статьи по истории, этнографии и психологии игрушек). М.; Пг., 1923.
«Развитие личности» // Для профессионалов науки и практики. Для тех, кто готов взять на себя ответственность за воспитание и развитие личности