 |  |
Авторизация
| Главная / Статьи / Archive issues / Развитие личности №2 / 2004 / Изгнание из «приватного» в «публичное»: тюремный эксперимент по созданию женщины нового образца |
Личность в экстремальных условиях
Стр. «186—194»
Изгнание из «приватного» в «публичное»: тюремный эксперимент по созданию женщины нового образца
Тюремные инновации в Западном мире
Еще в первой половине XIX века в Западном мире (куда включают Западную Европу и Северную Америку) в тюремную практику были внедрены инновации – женщин отделили от мужчин, постепенно перестали выселять арестантов из родных мест в далекие колонии, перешли от коллективных тюрем к одиночному заключению. Все это было сделано для того, чтобы улучшить условия содержания добиться (безнадежное стремление) не только наказания виновных, но и их исправления.
Западные тюремные инновации – одиночное заключение и принцип приближения осужденного к месту жительства – так и не были востребованы в нашей тюремной системе. На начало 2003 г. в России на 89 субъектов Федерации было всего 40 женских исправительных учреждений.
Тюремные инновации в России
В России разделение содержания арестантов по полу окончательно произошло только в 1947 г., в ГУЛАГе. Это было сделано для ужесточения наказания и улучшения функционирования системы лагерей как огромного рабовладельческого производства. Человеческие потребности и интересы общества в рассмотрение не принимались. В это же историческое время в женскую тюремную жизнь было внесено еще два нововведения, ранее неведомых: женщин стали сажать за то, что они жены преступников – «врагов народа». Их понуждали выполнять непосильно тяжелую, мужскую работу – валить лес, например. Кроме того, тогда же была введена в женских исправительных учреждениях до сих пор упорно сохраняемая практика раздельного содержания матерей и детей.
Российская тюремная жизнь и в третьем тысячелетии остается коллективной и часто протекает вдали от родных мест.
Тюрьма – не женское дело
«Не женское место» – что-то внутри подсказало мне эту мысль, когда я впервые переступила порог женской колонии, хотя вокруг были только женщины – юные, молодые, зрелые, старые, красивые, уродливые, разные – любые. Женщин было множество – иногда до трех тысяч. Например, в женской колонии в г. Нижний Тагил Свердловской области.
Законы не признают здесь женского естества. Так, не выдается женщинам гигиенических принадлежностей, не разрешается матери жить с ребенком, хотя он находится здесь же на территории колонии. Некоторые женщины здесь совсем теряют свой женский облик. Свое исследование в женских учреждениях я облекла в книгу, которую так и назвала: «Тюрьма – не женское дело» [1].
Дальнейшие исследования все больше убеждали меня в правоте этого предположения. Я посещала женские тюрьмы, беседовала с заключенными и сотрудницами, проводила анкетирование, интервьюирование, и, в конце концов, обнаружила «что в тюрьме с женщинами происходит некая трансформация: количество насилия и унижений переходит здесь в новое качество. Тюрьма, апофеоз социального контроля, перерождает женщину, доходчиво объясняя ей, что мужчина – не обязательный элемент ее жизни, включая семью и секс, и тем окончательно уничтожает в ней последнее из того, что ей необходимо иметь, чтобы вернуться в обычную жизнь, в мир с патриархатной начинкой: уважение к мужчине, к законам, установленным им, потребность в общении с ним» [2].
Многие познают здесь лесбийскую любовь
Я видела, как меняется женщина: многие познают здесь радости лесбийской любви и уже никогда их не забудут, так как именно в гомосексуальных отношениях женщина легко достигает оргазма – женщины хорошо понимают желания друг друга; некоторые больше никогда не смогут воспринимать отношения с мужчиной, как сексуальные, а секс с ними станет только необходимым элементом в экономических или социальных отношениях – данью, платой за услугу, способом чего-то достичь, уступкой … в общем, чем угодно, но только не жизненно важной психобиологической потребностью.
Деформация личности
Анализируя результаты проведенных исследований, я обнаружила, что женщины, отсидев незначительный срок за незначительное преступление – за кражу, например, часто повторно возвращаются в тюрьму уже с тяжкой статьей – за убийство, за нанесение телесных повреждений. Обычно их жертвой становится муж или сожитель, оскорбляющий или избивающий своих близких, – тот, кто раньше вызывал трепет и страх, как «сильная половина», как «венец творения», как «мужик», теперь развенчан. Он недостоин почитания и смирения, он не имеет больше власти, он такой же смертный, как она. Пусть он сильнее, ну и что? Нож все уравняет. Приведу выдержки из бесед с заключенными женщинами.
Женщины исповедуются
«Я, наверное, стала смелее, потому что до тюрьмы я была помоложе, какая-то немножко забитая. Я не была блатная, не имела гонора никакого. Сосед говорит, что я хоть и сидевшая, но не похожая на других: стоит женщине полгода отсидеть и она уже «такая», а я от этого далека. Но, все-таки, зона повлияла на мой характер: я стала смелее и пожестче. Мне всегда обидно: почему, когда я права, меня обижают ни за что?
Я думала, что если он мужик, то он сильнее меня, и как это я могу ему сдачи дать. Он мне сейчас как врежет, я вообще умру. А сейчас я считаю: почему это он меня будет колотить, а я буду стоять? Нет, такого не может быть, пусть мне попадет, но и ему тоже» [3].
«Предчувствий не было, что именно в этот день все произойдет. Я знала, что это все равно будет, не сейчас, так днем позже. Все шло к этому. Я ударила его по голове обухом топора, который он принес сам для меня и моего сына. Когда поняла, что он мертв, как огромный груз упал с меня, и даже плечи расширились. И сама вызвала милицию и содействовала следствию» [4].
«Произошла ссора между мною и сожителем, который пришел в мою квартиру. Стал оскорблять меня в присутствии дочери, вел себя неправомерно, оскорбляя и унижая, при этом пнул ногой в живот дочери. Не выдержав оскорблений, я ударила его по лицу. После вызвала «скорую помощь», его увезли в больницу, на следующий вечер ко мне пришли сотрудники милиции и предъявили мне обвинение в совершении преступления по ст.111,ч.4 УК РФ, сказав при этом, что в больнице сожитель скончался. Я была в шоковом состоянии, не веря всему произошедшему. Суд проходил как будто бы над посторонним человеком, не укладывалось в голове, что такой срок даден именно мне» [5].
«И тут он как понес на меня, как понес, все матом изложил, издергал меня. И мне обидно: человек в гостях и он меня так поливает и за что? За то, что я что-то там не делаю так, как его мама, настолько это мелочно, это кошмар… И, между прочим, до этого он хватался за ножик, была такая привычка по пьянке у него. Он может ничего не сделать, но хватается за ножик. И сколько раз у него это было: «Тебе надо руки отрубить! Они у тебя не из того места растут! Тебе их надо вставить в другое место!» Это постоянно, сколько я жила, как он выпьет – это постоянно и идет. Меня переклинило. И пока он стоял, кулаками размахивал, пока он меня оскорблял, я молчала, но когда он меня схватил за руку – все, я уже очнулась только тогда, когда увидела окровавленный нож» [6].
Маргинальные способы защиты чувства личности
Я вдруг разглядела в этом странном явлении неожиданно вызревшее чувство собственного достоинства у тех, кого называют отбросами общества. Раньше не было, а здесь появилось. То, чему не научило женщину общество, – научила тюрьма. Пусть эти методы маргинальны, даже – криминальны, но если других нет? Если наше общество не предлагает женщине других, социально приемлемых инструментов, и она, не имея альтернативы, вынуждена всю жизнь терпеть, например, сексуальные отношения без удовольствия, а избиения и унижения – без ответа?
Конвергенция разных начал
В рамках моей работы я бывала за границей, изучала западные, феминистические подходы к проблеме женской тюрьмы.
Мне вдруг показалось, что новые формы самосознания, которые грубо вколачивает в осужденную женщину коллективная российская тюрьма, в какой-то мере подобны тому, что делает из западной интеллектуалки феминистское образование: то же лесбиянство, та же независимость от «венца творения» – и финансовая, и психологическая, та же страсть отстаивать свое достоинство до конца, любыми средствами, любыми путями. Хотя, главным образом, все же с помощью слова и законов.
Явление было мною обнаружено, но осмыслить я его до конца не могла – в чем причина, в чем корень явления?
Категории приватного и публичного
Известно, что западная феминистика давно исследует категории приватного и публичного [7] – понятий, во многом определяющих социальную жизнь людей – как сферы для формирования половых идентичностей: «Разделение приватного и публичного, характерное для всех современных обществ, является структурным основанием гендерных отношений. Частная сфера – это традиционная сфера женского мира» [8]. «Историки, антропологи и социологи фиксируют частичное или полное совмещение дихотомии мужского/женского и дихотомии публичного/приватного в разных культурах и обществах» [9]. «В идеале, мир приватного – это мир милой домашности, жизни, пропитанной культурой – духовным трудом предшествующих поколений, атмосферой любви, мир согласия, из которого изгнана жестокость» [10].
Женская идентичность
В словаре гендерных терминов читаем следующее: «Женская идентичность имеет историю анализа и исследований, уходящую своими корнями в ортодоксальный психоанализ. С точки зрения этого направления, мужская и женская модели диаметрально противоположны по своим качествам и для женской модели характерна пассивность, нерешительность, зависимое поведение, конформность, отсутствие логического мышления и стремления к достижениям, а также большая эмоциональность и социальная уравновешенность» [11]. Все эти качества формируются в приватной сфере, иными словами – в доме. Именно хороший, настоящий дом, в котором присутствует интимность, защищенность от тягот внешнего мира, требует и создает «женщину» – нежную и зависимую, способную к эмоциональной поддержке близких, пассивную и нерешительную, социально уравновешенную.
Мужская идентичность противоположна женской, в нее входят такие образцы поведения, как «ограничение эмоциональности, гомофобия, потребность контролировать людей и ситуации, ограничения в проявлении сексуальности и привязанности, навязчивое стремление к соревнованию и успеху» [12], формируется в публичном пространстве. «…Понятие «публичный» обозначает всё, что сопровождается открытостью и гласностью, что является на всеобщее обозрение и обсуждение; то, что являет себя открыто и может быть воспринято другими и нами самими как таковое» [13].. Именно публичная сфера требует от человека активности, твердости, агрессивности, достоинства, стремления к успеху.
Сегодня женщина востребована в публичной сфере
Новейшая история востребовала женщину в публичную сферу. Это дается ей нелегко, требует от нее больших жертв, в том числе и жертвы приватной, такой удобной, близкой и понятной сферой жизни. Она уходит из дома, «бросает семью», она уже не сидит целыми днями дома, поддерживая огонь своего очага, не вытирает носы и не штопает носки, не переходит прямиком из беспокойного состояния издерганной жены и матери в благостное состояние неторопливой, доброй бабушки. У нее другие виды деятельности – она учится, работает, она бьется за место под солнцем не в приватном, а в публичном пространстве. Это требует от нее новых качеств и свойств. Она начинает обретать эти качества. На взгляд других участников процесса – мужчин или оставшихся в тени приватности женщин, эти качества делают ее мужеподобной.
Плата за присутствие в публичной сфере
Чаще всего эти качества не касаются внешних аспектов ее женственности – та, которая проводит большую часть своего времени в публичной сфере, умеет за собой последить и выглядит как надо – уж никак не хуже тех, кто остался дома. Но у нее меняется характер – она становится решительнее, напористее, самостоятельнее, она может ответить и на издевку, и на комплимент – она узнает свою цену. Она добивается успеха, продвижения по службе, повышения зарплаты, уважения, она не станет жить с пьяницей или грубияном только потому, что он «в штанах». Она не позволит себя унижать. Она обретает, в конце концов, то, что было дано прежде только мужчинам – ощущение самоценности. Теперь ее самооценка не зависит от того, есть ли у нее мужчина, – она обрела свой собственный путь. Пусть пока это очень тоненькая тропинка – за ней придут другие, и дорога протопчется.
Есть на этом пути и препятствия, связанные с ее сексуальностью – когда, в какой момент, она решает, что мужчина не понимает ее желаний, не может и не хочет к ним прислушаться? Что надо делать до и после постели? Как надо относиться к тому, кого любишь?
Она начинает понимать, что есть традиционная «любовь» – унизительный цикл взаимоотношений с сильной «половиной», состоящий, в основном, из двух фаз: 1 – «домогательство»; 2 – «пренебрежение». Но есть другие варианты.
Значимость чувства достоинства
Как бы там ни было, этот процесс, в некоторой степени я ощутила на себе – жительнице Восточной Европы. Главная проблема, как мне кажется, не секс и не карьера – а уважение к собственной личности. Уважение к себе появляется тогда, когда женщина становится самостоятельной персоной публичной жизни, когда она выходит из мягкого сумрака приватности, где можно быть кем угодно (хоть кошкой). В ярком свете публичности она с очевидностью понимает, что она – человек. И чувствует прилив человеческого достоинства.
Жизнь, лишенная приватности
Но вернемся к тюрьме. В чем же сходство описанного выше явления с тем, что происходит с женщиной в наших тюремных учреждениях?
Известна коллективная жизнь российской тюрьмы – странное, уродливое существование в огромных помещениях, рассчитанных на совместное проживание десятков, а иногда и сотен людей. Не двух, не трех, даже не пяти-шести, как в Польше, а именно десятков, сотен. Здесь у человека есть только спальное место, которым он тоже не располагает по собственному усмотрению – он ложится и встает по приказу. Нет даже собственной тумбочки – хорошо, если есть полочка в тумбочке на двоих.
Это и есть жизнь, лишенная приватности. Жизнь в публичном пространстве – на людях – денно и нощно. Люди эти – не родственники, они не могут создать интимную среду, дать ощущение защищенности. Привыкнуть к круглосуточному присутствию сотни людей не просто и не легко – для этого требуются силы и время.
Тюрьма была создана мужчинами и для мужчин. Но женщины оказались в мужском, публичном пространстве тюрьмы.
Пока женщины находились в тюрьмах вместе с мужчинами, то они немедленно становились публичными женщинами. В Западном мире нашлись люди, которые поняли аморальность происходящего. Тюрьма должна была позаботиться о том, чтобы предоставить женщине возможность исправиться. Условия в женских тюрьмах были изменены. Женщинам построили отдельные камеры, стали учить рукоделию, уходу за детьми.
Ныне в европейских тюрьмах пытаются формировать женские образцы поведения.
В России публичная, коллективная жизнь в острогах, лагерях, колониях – так и не претерпела решительных перемен за двести лет. В отличие от западных реформаторов, их советские коллеги, приняв решение отделить мужчин от женщин, оставили женщин в «мужской» тюрьме. Это стало избыточным наказанием: грубая униформа – ватники и кирза; отсутствие постельного белья, гигиенических принадлежностей. Никакой приватности – публичная жизнь. Все на виду у всех. Женщины оказались вычеркнутыми из списков женского рода. Теперь им осталось забыть, кто они есть.
Малые дети отделены от матери забором локальной зоны
Разоблачительна в этом смысле и практика с младенцами, которые в гулаговские времена часто, а потом хоть и реже, но неизменно появлялись в женских лагерях и колониях. Невинным младенцам какое-то время разрешалось быть рядом, но не вместе с матерями. Их отделяли, и до сих пор упорно отделяют от матерей забором локальной зоны. Это является еще одним ярким напоминанием о том, что они находятся вне сферы женской, приватной жизни, в которой младенец и его мать неизменно составляют единое целое. Тюремные матери наказаны жизнью в публичном пространстве, и потому не имеют права нянчить своих детей. Младенцы тоже лишены приватной интимности, необходимой для их правильного личностного развития. Из них, впоследствии, вырастут человеческие мутанты. Мать должна забыть о своих правах и обязанностях, стать безразличной, лицемерной, эгоистической. В тюрьме мать не умеет заботиться о ребенке, легко забывает его. Позже – бросает.
Тюремные условия приводят женщину к необратимым метаморфозам
Коллективная жизнь тяжела и мужчине, но она не меняет его идентичности, скорее даже укрепляет ее, делает ее еще более жесткой и маскулинной. Найдется женщина, которая захочет его приютить, мать, дочь, или криминальное братство – он ведь как был, так и остался мужчиной – хозяином здешней жизни.
В коллективной лагерной жизни с женщиной происходят опасные метаморфозы – процессы, посягающие на половую идентичность. Она уже больше не пассивна, ведь она знает, что если не сможет найти свое место в публичной тюремной жизни, не заявит о своих притязаниях, о достоинстве, о правах, ее жизнь здесь станет невыносимой. И она находит в себе силы. Конечно, женское тюремное сообщество не так агрессивно и непримиримо, как мужское, не так жестко иерархически структурировано, но это жизнь, в корне отличная от той, что предписывает женщине патриархатный строй за пределами тюрьмы.
Отсидев срок, она выйдет в мир, которому совершенно не нужна, и не только потому, что представляет собой маргинальный элемент, как любой бывший заключенный, но еще и потому, что она потеряла свое место в самой жизни. Ее подстерегают опасности, даже если она сумеет как-то устроиться и куда-то вернуться. Она теперь не сможет выносить обиды и оскорбления, терпеть побои, как ей положено по статусу. Ее тянет к женщинам, а не к мужчинам. Она потеряла способность к приватной жизни и сама эта жизнь стала опасной для нее.
Потеря идентичности, нарушение гендерных ролей
Очевидно двойное наказание женщин, отбывающих срок в российской тюрьме, – наказание потерей социальной адаптации, социальных связей и навыков, в той или иной мере характерное для любого заключенного, независимо от пола и страны проживания, но еще и особое, специфическое, характерное только для женщины наказание – потерей полоролевой идентичности, приводящее ее к полному жизненному краху, делающему тюремную среду – единственно возможной средой ее обитания, затхлый тюремный воздух – единственным воздухом, которым можно дышать.
Сегодня около 50 тысяч женщин единовременно находятся в местах лишения свободы в России. Это совсем не мало. Это – все тюремное население такой страны, как Франция.
Сохранить приватное
Для российской, почти миллионной тюрьмы осужденные женщины – это малая толика. Тем более есть смысл задуматься над тем, чтобы приблизить условия содержания женщин к тем условиям, которые позволят им остаться в рамках своей женской роли: быть матерями, настоящими, а не фиктивными; обрести элементы приватности в повседневном тюремном пространстве; приблизить их, по мере возможности, к родным и близким – физически и духовно.
- Результаты тюремного мониторинга, выводы, рекомендации, рецензии, очерки, интервью // Сост. Л. Альперн. М., 2000.
- Альперн Л. Новые амазонки. Женская тюрьма как источник радикального феминизма // www.index.org.ru/turma.
- Выдержка из интервью с Натальей Ч. (№4)., взятого Л. Альперн в шаховской колонии строго режима в октябре 2002.
- Выдержка из анкеты Ирины Н. (№26)., осужденной шаховской колонии строго режима, 2002.
- Выдержка из анкеты Татьяны К. (№13)., осужденной шаховской колонии строго режима, 2002.
- Выдержка из интервью с Надеждой Г. (№5)., взятого Л. Альперн в шаховской колонии строго режима в октябре 2002.
- Эльштайн Дж. Императивы приватного и публичного // Хрестоматия феминистских текстов. Переводы / Под ред. Е. Здравомысловой, А. Темкиной. СПб., 2000. С. 64.
- Здравомыслова Е. и Темкина А. Введение // Хрестоматия феминистских текстов. Переводы / Под ред. Е. Здравомысловой и А.Темкиной. СПб., 2000. С. 5.
- Дихотомия мужского/женского // Словарь гендерных терминов. М., 2002. С. 96.
- Климова С.В. Дом и мир: проблема приватного и публичного // http://anthropology.ru.
- Женская идентичность // Словарь гендерных терминов. М., 2002. C. 96–97.
- Мужская идентичность // Словарь гендерных терминов. М., 2002. С. 155.
- Поспелова О.В. Конструирование гендера через противопоставление сфер приватного и публичного // http://www.avpu.ru/proect/form_cult/p_4.htm.
«Развитие личности» // Для профессионалов науки и практики. Для тех, кто готов взять на себя ответственность за воспитание и развитие личности