 |  |
Авторизация
| Главная / Статьи / Archive issues / Развитие личности №3 / 2005 / Лица фэнтези (перевод с английского Алексея Лисогора) |
Личность в контексте культуры
Стр. «224—246»
Лица фэнтези* (перевод с английского Алексея Лисогора)
Кристин Кэтрин Раск [Krestine Kathryn Rusch]
На протяжении многих лет я размышляла над причинами и загадками фантастики. Почему люди нуждаются в ней? Почему мы получаем удовольствие от нее? Почему мы думаем, что сказка так важна для нас?
У меня нет ответа с точки зрения науки.
Я могу ответить только на основе интуиции и личного опыта. Фантастика – это способ проникнуть в другую сокровенную жизнь.
Это способ прожить эту другую жизнь. Мы – изолированные создания. Фантастика ослабляет нашу изолированность, наше одиночество.
Фантастика также дает нам надежду, приклю- чение и мечты там, где нет никого, где никто не живет и где никто не существует.
Она присуща нам. По моему мнению, фантастика делает нас людьми.
Произведения : « Предатели » [«Traitors»]; « Белая мгла Пауэра » [«The White Mists of Power»]; « Жертвы » [«The Sacrifice»].
Ллойд Александр [Lloyd Alexander]
Почти после 12-ти лет сочинения реалистичной литературы для взрослых, я вдруг почувствовал непреодолимое желание написать какую-нибудь историю-фэнтези для детей. Не то, чтобы для какого-то отдельно взятого ребенка, а для всех детей, потому что я верил, что моя будущая работа станет ярким и серьезным литературным трудом. <--end-->Мое желание осуществилось, и к сегодняшнему дню я приобрел бесценный опыт, с помощью которого могу наиболее продуктивным и свободным образом выражать свои самые сокровенные чувства гораздо лучше, чем я когда-либо делал.
С тех пор мои книги стали называться «детским фэнтези» – и я не нахожу этот термин чересчур уж экспрессивным. Точно так же, как я не вижу существенной разницы между детской и взрослой литературой, так я не вижу и никакого противоречия между реализмом и фэнтези. Оба эти жанра пытаются пролить свет на человеческие взаимоотношения, конфликты и нравственные устои. И все же я признаю, что мое предпочтение – это фэнтези, эмоционально окрашенное моей мечтой. Оно воздействует непосредственно на наши нервные окончания и независимо от нашего возраста волнует самые потаенные уголки наших душ, чего не всегда можно достичь через литературу реализма. Через фэнтези мы учимся быть настоящими людьми. Это вечно продолжающийся процесс.
Произведения: «Черный котелок» [«The Black Cauldron»]; «Книга трех» [«The Book of Three»] и др.
Джойс Кэрол Оутс [Yoyce Carol Oates]
Быть одержимым, почти сумасшедшим, быть в полном трансе от восторга, быть зачарованным неожиданными ситуациями и не совсем «понимать» написанное – это и есть величайшее счастье писательской жизни, даже если эта жизнь сжигает и опустошает нас дотла, делая нас непригодными к восприятию спокойного состояния и безмятежного положения дел – к нашей «нормальности».
Произведения : « Зомби » [«Zombie»]; « Отравленный поцелуй » [«The Poisoned kiss»]; [«Heat and Other Stories»].
Д.П. Донливи [J.P. Donleavy]
Перед тем как стать писателем, я был художником, и это помогло мне понять, что написанное слово проникает гораздо дальше и более глубоко в ум человека, чем живопись. Слово, однажды опубликованное, уже не умирает в отличие от картины, холст которой можно изорвать на мелкие кусочки, затоптать сапогами и загрунтовать еще раз. И еще есть огромное удовлетворение от того, что написанное слово волей-неволей сможет проникнуть в уединенные дома-крепости людей и раздразнить их там! При этом возможно достичь величайшей справедливости: свой немедленный гнев от такого вторжения в их дома люди могли бы вылить в покупку лишнего антиквариата или в более роскошную обстановку, но вместо этого слово могло бы затронуть у них чувствительную струнку душу, и тогда они поймут, что слушают родственную душу.
Произведения: «Имбирный человек» [«The Ginger Man»]; «Джентльмен» [«GenHeman»]; «Судьба Дарки Дансера» [«The Desting oh Darcy Dancer»].
Алан Горнер [Alan Garner]
Рассказывать сказки – значит говорить правду. Но мы не можем выразить свои самые глубокие чувства одними лишь словами. В этом случае нам помогают только образы. И вот здесь сказка начинает становиться символом. Символ – это миф. А миф и является правдой.
Поэтому я живу и пишу свои произведения не по строгим канонам, а амбивалентные, полные поэтических образов, когда язык начинает обслуживать догму, сказка гибнет. Я живу и пишу также ради мастерства, ради творческого успеха, и только ради этого. Я безразличен к культу равноправной посредственности, охватившей весь мир, в которой даже критики больше не могут провести различия. Я пишу такую литературу, слова которой вызывают отклик.
Я не одинок в своем беспокойстве о том, что сейчас большой спрос не на качественную литературу, а на легкое чтиво, на весь этот безукоризненный мусор, которого мы производим так много. Но никакая сознательность не стоит на месте: мы признали кризис, признали банальность и поддельность в человеческих отношениях и занятиях. Совсем недавно в Австралии местный абориген-шаман предостерег меня: «Змея проснулась. Заросли чапараля волнуются. Земля трясется. И волны уже собираются».
Произведения: «Волшебный камень Брисингамена » [«The Weirdstone of Brisingamen»]; «Ночная служба» [«The Owl Service»]; «Копьеносец» [«The Lad of the Gad»] и др.
М. Джон Гаррисон [M. John Harrison]
«Все что нам надо так это мечта, – сказал он сам себе.
– Мечта, которая принесет нам удачу».
Произведения: «Альпинисты» [«Climbers»]; «Последовательность Вирикониума» [«The Viriconium sequence»]; [«The Commited Hen»].
Тэрри Уиндлинг [Terri Windling]
Когда я была маленькой впечатлительной девочкой, мне сказали, что «писатели должны писать только о том, что они знают». Я хотела писать книжки о волшебстве, поэтому я старалась жить подобным образом. Сперва приходит образ жизни, а потом наступает черед сказок – сформируйте свою жизнь; исследуйте ее; приукрасьте ее; истолкуйте ее; превознесите, прокляните и поймите ее; «пропразднуйте непрестанно и тогда счастливый случай и удача поселятся вместе с вами на этой веселой земле», как написала Барбара Кингсолвер [Barbara Kingsolver]. Сказки подобно мифам и поэзии используют такой язык, который обнажает самую суть правды. Я пишу книги об искусстве, рисую картины о сказках и живу так правдиво, как могу.
Когда Пэтти пришла ко мне в мою деревенскую деревушку, неся на себе пыль Ирландии, я повела ее в соседний лес к руинам древнего города. Есть одна старинная сказка о брате и сестре, которые жили в подобном лесу. Брат, однажды перепутав заклинания, вынужден был каждый день превращаться в оленя. В сумерках он возвращался к своей сестре, с заходом солнца превращаясь в человека, а с восходом он должен был надевать на себя белую оленью шкуру и снова превращаться в оленя. Пока он спал, его сестра с любовью чистила оленью шкуру от грязи и листьев, тщательно выбирала колючки из шерсти и заботливо сшивала порванные клочки, чтобы на следующий день брат был бы в безопасности. Но, конечно же, беда пришла: король начал охотиться в лесу за прекрасным оленем. Охотясь за оленем, король хотел завоевать сердце его сестры, раня ее своей любовью подобно тому, как его стрелы ранят плоть брата. Есть два пути-выбора, которые в этой старой сказке предлагаются девушке: сестра любит брата, заботится о нем и отвергает любовь короля или же она полюбит короля и уедет с ним в королевский замок, бросив брата.
Однако есть еще один выбор у этой девушки, о котором умалчивает старая сказка. Я вижу его очень ясно: она стоит на пороге дома, а брат ее спит. Она протягивает руку к мягкой оленьей шкуре, перебирает шелковистую шерсть своими пальцами, вдыхает исходящий от нее мускусный запах, представляет, как будут играть силой мускулы под ней и грезит о движении, о полете, о свободе! Ее брат спит. Король ждет. Лес за порогом – темен, дик, неизвестен; ручей журчит за дубравой, а красные ягоды рябины призывно сверкают драгоценными камнями. Она берет шкуру в руку, поднимает ее и накидывает на свои хрупкие плечи. Солнце восходит…
Произведения : « Лесная жена » [«The Wood WiFe»]; « Зеленые дети » [«The Green Children»]. Редактор «The Armless Maiden».
Анни МакКаффри [Anne McCaffrey]
1 апреля 1996 года мне исполнилось 70 лет – возраст, которого я даже не рассчитывала дости чь, ведь не думала про себя, что я такая старая… до тех пор, пока однажды я не начала приподниматься из кресла и не поняла вдруг, что мои суставы уже не так свободно двигаются, как раньше. Я устроила вечеринку в честь своего юбилея, пригласив своих родных и друзей в мой любимый ресторан, куда я хожу вот уже 15 лет – в «Древо Праздности», в Брэе, Каунти Виклоу.
Я живу уже больше четверти века в Ирландии, ни разу не пожалела, что переехала сюда.
У меня 47 акров земли, я живу в доме, в котором есть бассейн с подогреваемой водой и много-много книжных полок, а из моих окон открывается великолепный вид: и на далекие зеленые холмы, и на табуны лошадей, пасущихся на поле за моим садом. Ничего не имею против дождя – я всегда могу написать жизнерадостную и солнечную сценку, если погода пытается надоесть мне, что, впрочем, случается не столь часто. Мои дети тоже переехали в Ирландию: Георгина вышла замуж за обаятельного ирландца, Алек и Кейт вместе с двумя моими внучками Элизой и Амелией перед самым Рождеством приехали из Нью-Джерси, а сейчас мы все стараемся уговорить Тодда, Дженни и Сэру Роуз покинуть Лос-Анджелес.
Когда я была еще подростком, моя мама обычно говорила мне: «Эн, ты собираешься поступать в колледж, выйти замуж, родить детей. Но, что ты собираешься делать в оставшуюся свою жизнь?» В середине 30-х годов этот вопрос задавали многие родители своим дочерям. Но ни я, ни мои родители и никто другой даже и подумать не могли о том, как фантастично я буду проводить «всю оставшуюся жизнь».
До 1950 года я даже и не догадывалась о существовании научной фантастики! Благодарю Бога и рассказ «Звездные короли» Эдмонда Гамильтона [Edmond Hamilton «The Star Kings»], который первый зацепил меня.
Спасибо Андре Нортану и его «Рассвету 2000», «Городу в полете» Джеймса Блиша [Andre Norton «Daybreak 2000»; James Blish «Cities in Flight»], спасибо Роберту Сильвербергу [Robert Silverberg] и Гордону Диксону [Gordon Dikson], которые тоже помогли мне увлечься этим жанром .
И особо благодарю Виргинию Кидд [Virginia Kidd], моего уважаемого агента, чьи неоценимые критика и советы привели меня прямо на первые строчки листа продаж лучших книг в «New York Times».
Так уж совпало, что нынешний год отмечает тридцатилетнее существование моего героя Перна, про которого я начала писать короткие рассказы весной 1966 года – в то время было мало книг про драконов, и я воспользовалась удобным случаем развить эту тему. Если моя серия рассказов «To boldly go» послужила основой для сериала «Стар Трек: Звездный путь», то другая моя серия «Lessa Woke, Gold» имела большое значение для меня самой. Обе эти серии приобрели некую здравую, но абсолютно неожиданную долговечность. Как я уже сказала, мне 70 лет, но даже, несмотря на то, что я двигаюсь уже не так быстро, как в 50 лет, едва ли я уйду на покой и брошу писать. Другие профессии позволяют человеку спокойно уйти на пенсию, работа писателя – нет. Всегда есть книга, которую я хотела бы написать и за которую еще не принялась. Еще одна история внезапно появляется у меня в голове, и тогда я снова ухожу в новое приключение.
Произведения : « Белый дракон » [«The White Dragon »]; [«Dragonriders of Pern»]; [«Dragonsinger»].
Питер Штрауб [Peter Straub]
Вот глухой лес, вот тропинка. Жан Эммонс [Gene Ammons] играет «Боюсь, что бал окончен», или «Я начинаю видеть свет», или же «Песню островов», я точно не помню. Вальтер Бишоп Джер или Пэтти Браун аккомпанирует ему на рояле, Артур Дэвис или Джордж Дувайер – на басе, Арт Тэйлор – за ударными, а Рэй Баретто – на кангасе. Это было в середине октября 1961 года в Ингливуде Клиффз, Нью-Джерси. А сегодня, в этот восхитительный воскресный ноябрьский день 1994 года мой семнадцатилетний сын высунул свою голову из-за двери и сказал: «Папа, я пришел сюда посмеяться». Гм! Я – лицо фэнтези, а он, видите ли, пришел посмеяться!! «Кто это?» – спросила Пэтти Перрит. «Жан Эммонс», – ответил я. «Мне нравится. Он очень хорошо играет», – сказала Пэтти, и это не было преувеличением. Ну что я, в целом симпатичный товарищ, несмотря на свои манеры, мог сказать тогда, в промозглый вторник августа 1993 года в Эмхерсте, Массачусетс, этой исключительной женщине, которая сидела и слушала прекрасную музыку, так современно и живо звучащую в тот вечер? Хотел было рассказать ей о своих книгах, но леди исключила эту тему из нашего разговора, которому так мешали музы с ангелами, своими крыльями порождая сильные порывы ветра. Мы все еще в лесу, но тропинка уже растворилась в траве в сотне ярдов у нас за спиной. Ночь, что же вы хотите, это всегда темнота и нет никаких планов. Ладно, я не возражаю, предоставьте эту роль мне – я уже привык к полному отсутствию планов. Немного времени спустя уже в другой комнате моя четырнадцатилетняя дочь вошла ко мне в кадр и стала размышлять, а что подумают люди, когда увидят ее вместе со мной на фотографии в этой книге. Да уж, полагаю, что моя дочь уже строит собственные планы.
Ну что ж, давайте посмеемся. Жан Эммонс, мой маль- чик, когда брал свою трубу в руку и начинал играть, не мог ошибиться.
Произведения: «Глотка» [«The Throat»]; «Страна теней» [«Shadowland»]; [«Ghost Story»].
Поппи Брайт [Poppi Z. Brite]
Запись в дневнике: 16 октября 1988 года. Вот снова меня потянуло к дневнику. Как же получилось, что я стала так чертовски сильно увлекаться техникой? А очень просто: это результат моего непомерно раздутого эго. В 21 год жизни на своем пути к получению степени магистра технических наук я вдруг пришла к пониманию двух простых истин: 1 – мне еще довольно долго учиться; 2 – а хочу ли я быть магистром технических наук? Разве этим званием я хотела, чтобы меня величали? А что насчет волшебства? Об абсолютной магии сочинительства? Я сидела за машинкой и печатала, печатала свои «Упущение» и «Историю Джорджии», но я не помню ни одно из них, ну, может быть, только самое начало, потому что после этого я исчезла в магии. Просто проскользнула туда через дырочку в бумаге. Думала ли я о «технике» тогда? Думала ли я: «Выбор – ммм-мм, это умное слово, но одобрит ли читатель?»
Но я не должна осуждать себя слишком много, это просто переработанное мышление. Мне никогда не приходилось переписывать роман, никогда мне не доводилось оставаться в таком умонастроении так долго. Предположим, что вы тщательно разбираете рукопись – оцениваете, меняете и уплотняете самые разные куски. Но ведь можно поступить по рецепту Моники: «чуть больше пурпура туда, чуть менее фиолетового сюда, немного темно-красного туда и еще капельку виски вон туда».
Примечание: Этот дневник я обрываю на половине заполненной тетради. Исключая только дорожные записки, это был последний мой дневник в жизни.
П.Б. 10 марта 1996 года.
Произведения: «Потерянные души» [«Lost Souls»]; «Кровопролитие» [«Drawing Blood»]; «Исто чник горечи» [«Wormwood»].
П.С. Ходджелл [P.C. Hodgell]
Когда я была ребенком и росла в доме у бабушки, я часто представляла себе, что у меня самой есть еще две другие девочки, мои копии, и мы все втроем живем в таинственной земле за заходом солнца. Кроме этого, я больше ничего не могу вспомнить, ну, может быть, еще только смогу представить этих двух девочек с моими лицами, когда мы все втроем сидим за рулем маленького сияющего автомобильчика и едем в … куда-то, пусть так будет.
Я выросла. Я стала тремя различными людьми.
«Пэт» душою ближе всего к той маленькой девочке, которая много лет назад жила в старом фамильном доме вместе с бабушкой. И подобно тому как слои перламутра обволакивают песчинку, так и ее душа, до сих пор робкая и одинокая, вся покрыта следами детства. Пэт думает, что это очень странно и необы чно видеть свою фотографию на страницах этой книги и желала бы знать (но не спрашивает), а может это ошибка?
«Патриция С.», с другой стороны, нетерпелива и хочет побыстрее добиться успехов в учебе. Ей просто не терпится поскорее пройти курс обучения в университетском колледже, основанный на тех книгах, которые она еще не прочитала после окончания школы. «Beowulf», «Волшебная королева» [«The Faerie Queene»], «Потерянный рай» [«Paradise Lost»]. Она сравнивает свою докторскую степень с талисманом.
Она заслужила ее. А это что-нибудь да значит.
– Что? – спрашивает Пэт.
– Заткнись, – отвечает Патриция С.
«П.С.» не обращает внимания ни на одну из них. Чего стоит их перебранка, если в этот самый момент ее героиня Джейн собирается ворваться на своем коне прямо в военный колледж Тентира и неловко свалиться на землю прямо у ног Коменданта? Это будет только первым актом в череде тех несчастий, которые ей придется претерпеть за весь год обучения, кульминацией которого станет получение (так или иначе) Джейн звания кадетского офицера. Она заслужит его. А это что-нибудь да будет значить.
– Что? – спрашивает Пэт. – Это принесет мне достаточно денег, чтобы я могла продолжать спокойно жить в моем старинном фамильном доме?
– Что? – вторит ей Патриция С. – Это принесет мне хоть какое-нибудь уважение в академии? П.С., зажатая посредине между ними за рулем своей «Хонды», не отвечает им, не услышав ни ту, ни другую.
Пока Патриция С. с мрачным видом пристально смотрит в лобовое стекло на предстоящие ей унылые четырехмесячные курсы обучения, а Пэт беспокойно смотрит в боковое окно, как настоящее неумолимо уносится в прошлое, П.С. счастливо чертит карту несуществующей земли за заходом солнца.
Куда едут эти три женщины среднего возраста?
Спросите П.С. У нее есть карта.
Произведения: [«Godstalk»]; «Тьма Луны» [«Dark of the Moon»]; «Маска Сикера» [«Seeker's Masck»].
Тед Уильямс [Tad Williams]
Откуда вы берете свои идеи?
«Многие писатели терпеть не могут этот вопрос, но я считаю его за не очень тягостное испытание для тех, кто имеет воображение.
Да, большинство людей знают, что идеи витают в воздухе, а слова доступны, поэтому они и представляют себе, что писатели не очень-то сильно отличаются друг от друга (или, если сказать по-другому, любой человек может стать писателем). И они правы (хотя очень часто разочаровываются, когда мы пытаемся объяснить им, откуда на самом деле мы берем свои идеи, и что это не имеет ничего общего с волшебными каталогами или радиотрансляциями). Также надо заметить, что помимо вдохновения в труде писателя есть еще одна немаловажная вещь – это собственно сама работа, то есть писать, писать и писать. Семена и почва тоже легки и доступны в виде слов, но они ничего на значат для тех, кто не является фермером, садовником или ландшафтным дизайнером.
Для меня, впрочем, смысл не в том, чтобы писать книги , а в том, чтобы создавать литературные произведения. Если мне удается сочинить нечто такое, что имеет свою собственную особую правду или красоту, и я могу этим поделиться с другими, то я счастливый парень! Я не из тех писателей, которые не могут больше быть никем. Я мог бы быть веселым кинорежиссером, нарушал бы строгость общественных мест своими живописными полотнами или бы неделями сидел в студии и писал бы музыку.
И все-таки литература – славная работа! Она очень потакает моим слабостям. Работа над романом в некоторой степени умиротворяет деспотичную и капризную сторону моей натуры, чего нельзя, например, достичь съемкой кинофильма. Ради одного фильма я должен заниматься всем : писать сценарий, строить декорации, проводить кастинг актеров, гримировать и одевать их, редактировать, монтировать… И обычно – обычно! – я могу убедить актеров сделать то, что я хочу от них. А тут я могу допоздна не ложиться, очень поздно вставать, просто валяться целыми днями и плевать в потолок, а люди будут принимать мое слово и верить ему. Классно!
Чем больше вы пишете, тем сильнее вы начинаете осознавать свой внутренний голос, который говорит с вами на всем протяжении вашего творчества. Сам я очень многое узнал о себе из своих собственных произведений, которые я считаю за странички моего учебного дневника- ежедневника из Школы Моей Жизни.
Надеюсь, что перед тем как я окончу это учебное заведение, мне удастся заполнить еще несколько чистых страниц.
Произведения : [«Tailchaser's Song»]; «To Green Angel Tower»; «The Dragonbone Chair».
Сторм Константайн [Storm Constantine]
Я начала писать в детстве – тогда я придумывала такие истории, которые мне бы не хотелось прочитать. Фэнтези привлекает меня как жанр, прежде всего, тем, что его беспредельные границы позволяют разгуляться моему самому безумному воображению. До 25 лет я ни разу не посылала свои работы издателям, но однажды поняла, что мне скоро будет 30 лет, а впереди маячит невеселая перспектива каждый день ходить на работу. Это придало мне мужества начать писать более серьезно. Мой первый издатель, которому я послала свою первую рукопись, благосклонно принял ее и с тех пор, благополучно избежав каждодневного хождения на работу, могу писать себе в удовольствие, не оглядываясь на время.
Мечты, неясные желания, навязчивые идеи и страсти вдохновляют меня. Я, по своему складу характера, люблю коллекционировать мечтания и люблю писать. Я расспрашиваю людей об их самых сокровенных мечтаниях и о странных, необъяснимых переживаниях, которые у них были. Затем вся эта информация варится у меня в голове, и в конце концов из этой каши формируются зародыши моих новых рассказов и романов.
Произведения: [«Wraeththu trilogy»]; «Зверский полк» [«The Monstrans Regiment»]; «Похороны призрака » [«Buryng the Shadow»].
Маргарет Вейс [Margaret Weis]
То, что я сочиняю фэнтези, дает мне прекрасную возможность обсудить и прокомментировать все спорные вопросы и все беспокойства людей, с которыми им приходится сталкиваться сегодня. Моя цель – незаметно завлечь моих читателей в обдумывание и размышления над такими серьезными проблемами, как расизм, религиозная нетерпимость, алкоголизм и даже война, ведь они доверчиво воображают, что с помощью моей книги они убегают от «реального мира».
Произведения : трилогия [«the Darksword»]; цикл [«Dragonlance Chronicles»]; « Роза порока » [«Rose of the Prophet»].
Делия Шерман [Delia Sherman]
Я люблю театральные костюмы и маски – они сродни волшебному колечку, которое магическим образом действует и в нашем реальном мире. Они меняют наши лица, смотрящие в мир; защищают нас от любопытных глаз и умело управляют нашим сознанием. Правильным образом подобранные костюм и поза могут превратить меня, спокойную и тихую писательницу фэнтези бальзаковского возраста, в великолепную леди, в авантюристку, в бродягу, в ученого, в служанку и даже в мужчину, если вы не будете уж слишком присматриваться. Но они меняют только внешний вид и не могут показать того подлинного и настоящего, что скрыто под этим костюмом. Если вы хотите открыть свою душу без ущерба для себя, то оденьте маску. Или напишите фэнтези. Это, по существу, одно и то же.
Произведения: «Фарфоровый голубь» [«The Porcelain Dove»]; «Сквозь бронзовое зерно» [«Throngh a Brazen Mirror»]; [«The Printer's Danghter»].
Майкл Скотт Рохан [Michael Scott Rohan]
Почему я пишу фэнтези? По той же самой причине, почему я пишу все остальное: потому что я получаю удовольствие, читая книги-фэнтези, и мне нравятся все источники, из которых она берет начало. Когда я был ребенком, я просто пожирал (конечно же, не в буквальном смысле) «Larousse Mythology» и ее яркие цветные иллюстрации. И до сих пор я пожираю хорошие книги. Я открыл для себя таких авторов, как Толкиен, Лейбер, Авраам Дэвидсон, Булгаков. И идея передать дальше то, что я получил, став частью того процесса, приносит невероятное удовлетворение. Я твердо убежден, что мы все нуждаемся в древних прототипах, которые мешают и не успевают за нашим языком и нашим мышлением; что воссоздав их, мы сами обновимся. В наши дни, может быть, только одна наука имеет подобную ауру – следовательно, и научная фантастика тоже, которую я тоже пишу. Хотя у музыки более глубокие источники, чем у науки. Музыка одновременно является и другим моим профессиональным интересом, и моей пищей для моих твор- ческих фантазий. Буквально все: от фольк-рока до Римского-Корсакова, Моцарта, Монтеверди; от саундтреков к кинофильмам до Сибелиуса и Вагнера.
В чем для меня состоит вся прелесть фэнтези – так это в ее суровой реальности. Волшебные мечи выковываются реальным тяжелым трудом и из настоящего металла; вы отплываете в дальние страны на реальном паруснике из натурального дерева и под настоящими парусами, но что самое главное – с реальной командой. У меня не хватает терпения говорить с теми людьми, которые критикуют эскапизм. Уход от действительности – это естественный здоровый инстинкт, данный нам от природы, и он присущ всей литературе. Каждый писатель, даже самый ограниченный социальный реалист, создает свой собственный субъективный мир, управляет им своими законами и населяет его созданиями, которые пляшут под его дудку. Антиэскапист хочет только сузить наш выбор. Спросите себя сами, как однажды Толкиен спросил у К.С. Льюиса, кто наиболее всего заинтересован в недопущении эскапизма? Тюремщики.
Произведения: «Облаченные замки» [«Cloud Castles»]; «Ворота полдня» [«The Gates of Noon»]; [«Chase the Morning»].
Льюис Шайнер [Lewis Shiner]
Я потратил очень много времени и нервов на борьбу с ярлыками. Но позднее пришел к выводу, что я действительно не возражаю называться писателем фэнтези. Я думаю, что во всех моих произведениях, которые я когда-либо писал, фактически есть некий элемент фэнтези – не в смысле наличия магии и драконов в книгах, а есть некий внутренний психологический смысл. Эта острая, как лезвие ножа, грань, где мечты и желания людей пересекают реальность, зовет меня к себе снова и снова.
Произведения: «Мимолетные впечатления» [«Glimpses»]; «Покинутые города Хата» [«Deserted Gities of tjhe Heart»]; [«Slam»].
Патриция Киннили-Моррисон [Patricia Kennealy-Morrison]
Мои истории приходят ко мне через главный портал, расположенный в футе [примерно 30 см] позади печатной машинки и в шести дюймах [примерно 15 см] выше каретки. Я просто нагибаюсь вперед, хватаю и тащу их на страницу. Брыкаются, визжат! (истории, конечно, не я). (Ну, да, иногда и я).
В этом отношении я являюсь самым первым читателем своих романов. Очень часто они удивляют и поражают меня. Но мне практически нечего сказать, чем они различаются, ведь я – простая машинка. Книги – это талант, все правильно, но они – не мой талант. Вернее будет сказать, что их просто подарили мне, и это заставляет меня чувствовать себя скромной, но в то же время и очень гордиться этим.
«Kennealy» по-ирландски означает «волчья голова ». Говорят, что это имя указывает на принадлежность к старинному кельтскому роду потомственных шаманов, которые занимались проникновением в другое мироздание и приносили оттуда людям истину и предсказания. Я продолжала этот семейный бизнес: как колдунья и жрица в своем 17-летнем возрасте, и как писательница с того дня, когда научилась печатать.
Когда вы пишете фантастику, то вся хитрость заключается в том, чтобы узнать, является ли жизнь имитированием искусства или же искусство имитирует жизнь. Когда вы пишете фэнтези, то ваша задача – найти границу между тем, что является реальным, и тем, что является более реальным, чем наша действительность. Фэнтези – это инструмент, данный нам Творцом для того, чтобы мы смогли отличить истину от простого факта. Мы, как фантасты (или шаманы), призваны, в отличие от всех других, в полной мере использовать этот инструмент.
24 июня 1970 года я венчалась по кельтскому обряду (более магическому, нежели любая история-фэнтези любого писателя из этой книги) с мужчиной, широко известным исполнением песни «Зажги мой огонь». Мой прекрасный Джим действительно хотел быть известным этим, подобно тому, как любой хороший фантаст, как любой искусный шаман хотел принести людям предсказания. В те далекие дни многие люди действительно почитали шамана за Бога. (Хотя все фэнтези, увы, должны удовлетворяться истиной или просто фактами.) Я говорю всем, что венчание сделало меня богиней, но мой редактор не соглашается со мной.
Что ж, посмотрим.
Произведения : « Медная корона » [«The Copper Crown»]; « Серебряная ветка » [«The Silver Branck»]; [«The Throne of Scone»].
Р.А. Сальваторе [R.A. Salvatore]
Однажды на съезде в Сиэтле, когда я проводил семинар по издательскому делу, один молодой человек обвинил меня в том, что я в своих работах использую клише: «Почему у вас хорошие парни всегда побеждают?» – хотел он узнать от меня. Клише? Я так не думаю. То, что добро побеждает зло, – это не клише, это философия. В моих книгах добро почти всегда побеждает зло (но иногда очень большой ценой), потому что я верю, что добро сильнее зла. Мы слишком растиражировали искаженный образ героя. Очень часто во многих кинофильмах, книжках и в других развлекательных жанрах героем считается тот, кто с ног до головы обвешан оружием или же тот, кто выходит живым и невредимым из множества опасных и невозможных ситуаций. А что же случилось с такими понятия- ми, как мораль, правда, истина, и с верой в нечто большее и величайшее, чем мы сами?
Ведь эти понятия и являются основой духовности и еще (я мог бы поспорить с кем-нибудь) основой героизма. Все эти понятия путем одного только определения своего смысла слова обычно не подразумевают зла. Итак, я ответил этому парню из Сиэтла: добро побеждает зло. По своему определению.
Произведения: [«Dragonslayer»]; «Меч Бэдвира» [«The Sword of Bedwyr»]; «Ночные маски» [«Night Masks»].
Раймонд Е. Фейст [Raymond E. Feist]
Фэнтези? Я не знаю точно, что это. Но в широчайшем определении этого термина вся художественная литература является фэнтези. Я пишу приключенческие романы с элементами магии и стараюсь смотреть на свои работы как на исторические романы о несуществующих землях, а своих героев рассматриваю как современников тех людей, которые могли бы жить в этих удивительных и невероятных странах. Те, которые ищут какой-то более глубокий смысл в моих произведениях, – пожалуйста, пусть ищут сколько угодно, но не имеет никакого значения, что они вам скажут в General Literature 101 – в моих работах нет спрятанных насущных проблем, а некоторые персонажи не всегда отображают точку зрения автора, то есть мою, поэтому и нет там в них никакого глубокого смысла. Моя единственная цель – развлечь вас. Если вы все же нашли в моих работах что-то большее, то считайте это за бесплатное приложение. А если вы просто повеселились, прочитав мою книгу, то я выполнил свою задачу.
Произведения: «Заклинатель» [«Author of Magician »]; «Пиратский король» [«The King's Buccaneer »]; «Тень темной королевы» [«Shadow of a Dark Queen»].
Диана Вайонна Джоунс [Diana Wynne Jones]
Когда я пишу свои книги, то начинаю действовать на нервы всей моей семье. Не в том смысле, что я становлюсь рассеянным человеком и забываю даже поесть, нет. Я смеюсь! Раньше, когда писала «Людоеда, живущего в нижнем этаже» [«The Ogre Downstairs»], то смеялась так много и долго, что ко мне в кабинет заходили мои дети и спрашивали, в порядке ли я. Впоследствии они уже привыкли к моему смеху и просто окликали меня, чтобы удостовериться, что я слышу их просьбы, – а я стала очень способной вести такие разговоры с ними, даже не догадываясь, о чем это они там меня просят, так как полностью поглощена работой. Теперь же, когда мои дети давным-давно выросли, мой муж все еще удивляется моему смеху. Когда я писала «Howl's Moving Gastle» и однажды чуть не упала с дивана от веселья, он сказал мне: «Ты не можешь сама себя так развеселить!» Я ответила ему: «Да, это не я. Это книга развеселила меня». Когда книга отлично получается такой, какой и задумывалась, то я не ощущаю, будто это я ее пишу. Сюжет идет своим чередом и люди в нем выделывают такие вещи, которых я не ожидала от них и не думала даже, что они способны на такие поступки. Тем не менее, верно, что книги приходят ко мне на ум. «Заколдованная жизнь» [«Charmed Life»] возникла у меня в голове почти что в законченном виде, но это было так неожиданно! «Archer's Goon» – наоборот, у меня почти не было никаких идей, что же должно произойти дальше, от одной страницы к другой – и это было очень неожиданно!
Но я не всегда смеюсь. Некоторые мои книги, например, четыре тома о Дэйлмарке, держали меня в таком напряжении, что я сидела на краешке стула, затаив дыхание. А другие, подобные «Fire and Hemlock» и «Dogsbody» терзали мое сердце, когда я писала их, и научили меня таким вещам, которые показали мне, как мало до этого я знала людей и их чувства.
Понимаете, я учусь , когда я пишу. Вот почему я так наслаждаюсь в процессе своей работы. А еще я хочу знать, что случится в следующий момент; если же я не хочу этого знать, тогда я прекращаю писать. И еще мне бы очень хотелось, чтобы мои читатели испытали точно такие же чувства, какие испытывала я, когда писала книгу. Чтение книги должно быть переживанием в прямом и переносном смыслах этого слова, но это переживание должно приносить людям удовольствие. К моему великому удовлетворению, кажется, что все-таки люди (причем не только дети) получают удовольствие от моих книг – я была просто ошеломлена, когда несколько лет назад обнаружила вдруг, что очень большое количество взрослых читают мои книги и наслаждаются ими наряду с другими книгами-фэнтези, которые специально были написаны для взрослых. Я думаю, это происходит оттого, что книги, пока я пишу их, приспособляют под себя вечные темы – почти каждая моя книга втягивает в себя мифы, народные сказки и легенды по мере того, как я пишу ее, а этим вещам есть, что сказать каждому из нас.
Произведения : [«Dogsbody»]; « Заколдованная жизнь » [«Charmed Life»]; [«Fire and Hemlock»].
Уильям Котцвинкл [William Kotzwinkle]
Вся наша жизнь является сплошным фэнтези.
Произведения: «Доктор Рэт» [«Doctor Rat»]; «Фанат» [«The Fan Man»]; «Королева шпаг» [«Queen of Swords»].
Урсула Ле Гуин [Ursula K. Le Guin]
Фэнтези – старейший вид литературы, и хотя оно постоянно ищет новые формы, по существу оно не изменилось. Поэтому мне практически нечего добавить нового к своим эссе, которые я написала в 1974 году. (Вы их можете найти в моей книге «Язык ночи» [«The Language of the Night»]. Даже несмотря на изобилие банальных и избитых всяких разных трилогий и на лозунг о фэнтезиации жизни на протяжении последних 20-ти лет, настоящее фэнтези продолжает писаться, публиковаться и читаться. Даже влияние капитала не может убить воображение и творческую фантазию.
В своем эссе «Почему американцы боятся драконов » я сказала: «Конечно, литература фэнтези – правдива. Она не действительна, но она правдива. Дети знают это. Взрослые тоже знают, что она правдива, и именно поэтому многие из них боятся литературы фэнтези. Они знают, что ее правда бросает вызов, даже угрожает всему тому фальшивому, ложному, поддельному и тривиальному, что они сами втиснули в свой образ жизни. Они боятся драконов, потому что они боятся свободы».
А в конце другого своего эссе «Ребенок и Тень» я говорила: «Фэнтези – это язык нашего внутреннего «Я». И я со всей ответственностью заявляю, что лично нашла подходящий язык, на котором рассказываю фэнтези детям, да и другим людям тоже. Говорю это с такой уверенностью, потому что опираюсь на авторитет великого поэта Шелли [Shelley], который сказал то же самое, но более смело: «Воображение – отличный инструмент морального добра».
Произведения : « Волшебник Земноморья » [«A Wizard of Earthsea»]; [«The Tombs of Atuan»]; [«Tehanu»].
Джоел Розенберг [Joel Rosenberg]
Первый слайд, пожалуйста: Я – младенец. 1944 год – RCA впервые представила цветной телевизор. Это был год нашумевшего судебного процесса «Браун против Министерства образования», первой удачной трансплантации почки и первого коммерческого альбома Элвиса Пресли. Рэй Крок [Ray Kroc] открыл первый «МакДональдс »; Франция официально обратилась к США с просьбой отдать им на поруки Дайн Байн Фу [Dien Bien Phu]. Эйнштейн был еще жив. Мы жили в Северной Дакоте, затем переехали в Коннектикут. Я бы обсудил с вами более подробно свое замечательное происхождение, но ограничусь кратким: 2/3 ребят, подвергшиеся оскорблениям и насмешкам в детстве, став взрослыми, не становятся сами оскорбителями и насмешниками; я принадлежу к большинству.
Следующий кадр: январь 1979 года – я ору от боли, зажав рукой правую ступню. Это было годом Thor Power Tod. Шах бежал из Ирана, уступив правление Аятолле; Джерри Фолвелл [Jerry Falwell] основал the Moral Majority. Джон Вейн [John Wayne] умер от рака. Это было годом Three Mile Island; песни «Bad Girls» Донны Саммер и the Sony Walkman. Я работал в доме для умственно отсталых. Однажды один из моих подопе чных очень сильно прищемил мне ступню дверью. В тот момент я понял, что если бы я был писателем- фэнтези, этого бы не случилось.
Следующий кадр: празднование Хэллуина, 1981 год – я, согнувшийся над клавиатурой электрической пишущей машинки. Уолтер Кронкайт [Walter Cronkite] подал в отставку; принц Чарльз и Диана сыграли недавно свадьбу. MTV начало свое вещание в эфире; IBM выпустила первый персональный компьютер. Мы с Фелицией жили в Виллимантике, штат Коннектикут, в маленькой квартире с одной спальней всего лишь. Я работал бухгалтером, Фелиция – официанткой. Я всю ночь напролет до самого утра писал первые главы своего первого романа.
Следующий кадр, вот этот: я перед монитором компьютера, мои локти покоятся на подставках, чтобы уменьшить нагрузку на запястья. В моем кабинете – хаос, но каждый раз, когда я подумаю об уборке, я сразу же возвращаюсь к работе. О.Д. Симпсон был признан невиновным в двойном убийстве и тысячи людей на улицах приветствовали это решение; Босния обратилась за помощью к США с просьбой защитить ее от сербских «этнических чисток». Ясир Арафат – на Западном Берегу реки Иордан; Невт Джингрич [Newt Gingich] – спикер парламента; Сони Боно [Sonny Bono] – конгрессмен.
Последний кадр: я и моя семья. Я живу в прекрасной двухуровневой квартире на юге Миннеаполиса вместе со своей женой (вот уже 17 лет), с нашими двумя дочерьми, моей младшей сестрой (ей сейчас 25 лет), пятью кошками, собакой, парой дюжин рыбок и двумя компьютерами. Труд писателя – это самая приятная для меня работа из всех тех, которые я когда-либо выполнял. Каждое утро я просыпаюсь, встаю, делаю пробежку с собакой, принимаю душ и затем направляюсь к себе в кабинет в нижнем этаже. Каждый будний день в 16:12 я выхожу к дверям встречать школьный автобус, из которого выходит моя пятилетняя дочка Джуди, затем мы вместе с ней ведем из садика Рашель, ее младшую сестренку, и все последующие часы, пока дети не уснут, – я папочка.
И такая жизнь мне очень нравится.
Произведения : [«D'Shai»]; [«The Warrior Lives»]; « Спящий дракон » [«The Sleeping Dragon»].
Луиза Купер [Louise Cooper]
Хотя я пишу ради средств к жизни, для меня это не является работой. Творчество для меня – это просто способ исследовать, продлить и отпраздновать мое земное существование; это способ сотворить и хоть чуточку прожить в тех мирах и странах, которых нет на земле, но которые будят мое воображение и вызывают у меня тягу к приключениям… и еще навевают некое смутное чувство – я не могу точно определить, какое, но оно, мне кажется, есть внутри каждого из нас. Пишу ли я для взрослых, для детей ли, прежде всего, я хочу рассказать историю. Моя цель, как я сама понимаю ее, – дать людям удовольствие от чтения, а если же я когда-либо забуду этот свой принцип, то тогда настанет время скромных похорон моего маленького таланта. Но я не думаю, что это может случиться. Даже, если я доживу до 100 лет, я не брошу ни воображать, ни меч- тать… ни писать. Вот так я хочу жить дальше.
Произведения : трилогия « Мастер Времени » [«The Time Master trilogy»]; [«Sleep of Stone»]; [«Revenant»].
Мэрион Циммер Бредли [Marion Zimmer Bradley]
Я начала писать с детства, буквально с тех пор, когда научилась держать ручку. Моя мама постоянно называла меня лентяйкой, потому что я не хотела делать ничего другого, кроме как писать или читать. Поэтому, думаю, я и стала редактором: сейчас я не должна делать ничего другого, кроме как читать, писать и снова читать. Я прочитала целую кучу всякого рода вздора, но, увы, качество не всегда находилось на должном уровне, но я как редактор не теряю надежду… Я влюбилась в фэнтези с того самого дня, когда научилась читать. Ведь оно затрагивает внутреннюю правду, надежды и страхи, присущие всему человечеству. Оно вынуждает нас посмотреть на себя со стороны, заставляет заглянуть на дно собственных душ, в центр наших сердец и в сердцевину наших умов. Что мы можем обнаружить там, когда читаем или пишем фэнтези? Нашу вечную истину, свободную от условностей повседневной жизни и преображенную в нечто более реальное, чем сама «реальная жизнь».
Произведения : « Туманы Эвелона » [«The Mists of Avolon»]; « Лесной дом » [«The Forest House»]; серия [«The Parkover»].
Майкл Муркок [Michael Moorcock]
Начинающие авторы часто обращаются ко мне за советом о том, как писать фэнтези. Я всегда отвечаю одно и то же: сперва прекратите читать фэнтези. Читайте просто фантастику, другие жанры, нехудожественные книги – все что угодно, но только не фэнтези. Самая главная проблема – коммерциализация жанра фэнтези из-за того, что жанровые черты начинают все больше доминировать в произведениях. Даже издатели начинают отбирать для публикации таких авторов, у которых в книгах больше всего приведено таких жанровых черт. Вы же лучше начните разрабатывать народное творчество.
Полагаю, что в настоящее время во всей массе коммерческого фэнтези многие книги похожи как две капли воды, словно являясь копиями друг друга, – это происходит в значительной степени из-за того, что их авторы практически ничего не читают другого, кроме своего любимого жанра, то есть фэнтези; это может и удобно для них, но зато смертельно для всей литературы. Большинство авторов прошлого, благодаря которым сегодня существует огромное разнообразие жанров, не писали свои работы в традиционно- укоренившейся или в общепринятой манере – они черпали свое вдохновение из самых разных источников, что и придало их произведениям оригинальность, самобытность и вечную жизнь как классиков.
Вот, наверное, почему я так категорически не принимаю для себя разделение литературы по категориям и видам. Я предвкушаю тот день, когда смогу прийти в книжный магазин и увидеть там только одну категорию – Литературу, расставленную в алфавитном порядке для вашего удобства, чтобы вы смогли найти Джонатана Кэрролла [Jonathan Carroll] там, где вы ищете Анджелу Картер [Angela Carter], Рэймонда Карвера [Raymond Karver] или Катулла [Catullus]; или найдете книгу Уильями Шетнера [William Shatner], стоящую рядом с произведениями Уильяма Шекспира [William Shakespeare]. Но не следует бояться, что я или любой другой читатель сможем спутать одну книгу с другой – взяв с полки одну из них, я могу наткнуться на такую замечательную книжку, которая полностью поглотит мое внимание, затронет мою душу, развлечет меня и которую иным каким-то образом я мог бы никогда не найти. В литературе, впрочем как и в обществе, чем больше мы разделены и раздроблены на мелкие группки, тем легче нас контролировать…
Произведения: «Вечный чемпион» [«The Eternal Champion»]; «Серебряные волны» [«The Silver Warriors»]; «Глориана» [«Gloriana»].
Евангелина Уолтон [Evangelina Walton]
Для меня все началось 60 лет назад, когда я написала книгу «Дева и свиньи» [«The Virgin and the Swine»] (впоследствии перезаглавленную в «Остров Могущества» [«The Island of the Mighty»]). Но сами предания жили еще раньше, задолго до меня. Когда я была ребенком, мне рассказывали сказки точно такие, как рассказывали другим детям давным-давно, еще до моего рождения, до моих родителей, тысячелетия назад.
От матери к дочери, от отца к сыну, от поколения к поколению передавались предания, чтобы мы никогда не забывали это стихийное и устрашающее могущество, которое пребывало в наших предках. В каждом поколении такая мощь преданий всегда оставалась с нами, с их рассказчиками. Я пла- чу, я кричу от радости, я ликую от божественной власти слов!
И поэтому я пытаюсь передать эту власть будущим поколениям, чтобы сохранить могущество наших прародителей даже в то время, когда мир изменяется и умирает, засыпает, но просыпается снова ради той силы, которая дает жизнь нашим душам. Чтобы однажды ребенок мог бы услышать сказки, помнил бы их всю жизнь и потом захотел бы передать из следующему поколению. Это такая нескончаемая радость и ответственность… открывать всем нам бесконечное обновление той созидательной силы, которая манит нас к себе и возрождает мир с рождением каждой новой жизни.
Произведения: «Колдовской дом» [«Wilck Hous»]; «Остров могущества» [«The Island of the Mighty»]; «Принц Эннвна» [«Prince of Annwn»].
Джон Кроули [John Crowley]
Вероятно, нет такого понятия, как «придуманные истории-фэнтези » и не существуют так называемые романы-фэнтези (исключая только издательства и продавцов книг, которые пользуются в своей работе этими терминами), которые кто-то так стремится написать. Есть просто героические романы всяких разных жанров, некоторые из них содержат в себе поиски приключений, или волшебных подручных главного героя, или невозможные ситуации и невероятные совпадения обстоятельств, или королевства, которых нет на реальных картах в нашей жизни вне чтения; а некоторые не содержат ничего такого. Определенное число таких романов книжными маркетологами отнесены к категории «фэнтези »; а некоторые не отнесены к ней. Другие называются просто бытовыми романами, повестями, рассказами. Некоторые написаны мною. Я хотел бы, чтобы как можно большее число людей, по крайней мере, просто взяли бы одну из моих книжек и пролистали бы ее; и я бы очень желал, чтобы большинство из таких людей затем прочитали бы полностью ее и пусть она западет им в душу. Если такие читатели специально искали книги, которые они называют «фэнтези», то я был бы очень рад, чтобы они хотя бы вначале посчитали мою книгу за «фэнтези». А если они не интересуются или думают, что не интересуются такими книжками, отнесенными к этой категории, тогда я надеюсь, что они никогда не догадаются о том, что я мог бы называться писателем фэнтези.
Произведения: «Египет» [«A Egypt»]; «Большой, маленький» [«Little, Big»]; «Великое творение времени » [«The Great Work of Time»].
(Продолжение следует)
* The Faces of Fantasy. N.-Y., 1996. Продолжение. Начало: Развитие личности. 2005.№1. С. 221–232; №2. С. 233–240.
«Развитие личности» // Для профессионалов науки и практики. Для тех, кто готов взять на себя ответственность за воспитание и развитие личности