Авторизация

Логин:
Пароль:



 
Главная / Статьи / Archive issues / Развитие личности №3 / 2005 / Сапиентное наблюдение

Проблемы развития и бытия личности

Стр. «48—60»

Генрих Хрустов

Сапиентное наблюдение

Перцептивный фонд

Каждый субъект в природе всегда есть и объект по сути непрерывной атаки всевозможных явлений. Человек также. Эволюция сформировала и его рецепторы. Чувствительность их порицаний не заслуживает. По данным С.И. Вавилова, в условиях темновой адаптации человек способен увидеть лучистую энергию, равную всего нескольким квантам. После определенной адаптации к темноте световая чувствительность глаза человека возрастает в тысячи раз. Человек слышит частоты волн от 16–20 до 20 000–22 000 кол/сек (почти на протяжении 11 октав). Диапазон слухового различения звуковых волн значительно больший, чем световых волн. В этом обстоятельстве заложена одна из причин исключительного сигнального значения звуков для эволюции приспособления животных организмов к среде [1]. Работа второй сигнальной системы в виде общих представлений и мыслительных процессов перестраивает и сенсибилизирует работу органов чувств; физиологически это означает сенсибилизирующую роль высших отделов коры головного мозга в отношении органов чувств [2].

Сознание не объемлет весь перцептивный фонд

Перцептивный фонд так значителен, что сознание вряд ли в конкретный период аналитично его исчерпает. И.П. Павлов предполагал, что сознание – это процесс нервной деятельности определенного участка больших полушарий головного мозга, в данный момент, при данных условиях, обладающего известной оптимальной возбудимостью. В этот же момент вся остальная часть больших полушарий головного мозга пребывает в состоянии более или менее пониженной возбудимости. Деятельность этих отделов есть то, что мы субъективно называем бессознательной деятельностью. Участок с оптимальной деятельностью не есть, конечно, закрепленный участок; наоборот, он постоянно перемещается по всему пространству больших полушарий в зависимости от связей, существующих между центрами, и под влиянием внешних раздражений.

И.П. Павлов подчеркивает, что он не философствует и старается только предположительно ответить, какие физиологические явления, какие нервные процессы происходят в больших полушариях тогда, когда мы говорим, и что мы себя сознаем, когда реализуется наша сознательная деятельность. «Если бы можно было видеть сквозь черепную крышку и если бы место больших полушарий с оптимальной возбудимостью светилось, то мы увидали бы на думающем сознательном человеке, как по его большим полушариям передвигается постоянно изменяющееся в форме и величине, причудливо неправильных очертаний, светлое пятно, окруженное на всем остальном пространстве полушарий более или менее значительной тенью» [3].

Явление избирательности в психике

Здесь выявлен в действительности принцип сознания. Его избирательность. Это принцип использования перцептивности в структуре реакций существа. Актуальный повсюду в биосфере. Ни одна реакция организма не определяется совокупностью всех физических стимулов, которые действуют на него в данный момент [4]. Р.Л. Солсо подчеркивает, что наше внимание действует избирательно, и для этого предлагаются такие четыре объяснения:

1. Наша способность к обработке информации ограничена «пропускной способностью канала».

2. Мы можем в какой-то степени управлять тем, на что следует обратить наше внимание.

3. Восприятие событий связано с нашим «уровнем возбуждения», который в свою очередь связан с нашим интересом.

4. То, на что вы обращаете внимание, есть часть вашего сознательного опыта [5].

Сущность жизни. Фактор поведения

Но существует и пятый фактор. И первый в сопоставлении влияний факторов. Субъект нуждается в поведении. Ибо это условие жизни вообще. Деятельность сопротивления в субстрате некоторого рода его энтропийной тенденции, эквивалентная жизни. Любая изолированная система стремится достичь ситуации, отвечающей наибольшему беспорядку, то есть ситуации с максимальным значением энтропии, и поэтому энтропия системы может быть уменьшена только в том случае, если система взаимодействует с другой или другими системами таким образом, что в процессе взаимодействия происходит компенсирующее увеличение энтропии [6]. Существование жизни поэтому есть также и действительность поведения. Биологическая эволюция вообще и линия эволюции гоминидов в особенности связаны с развитием поведения. Для поведения значимо внимание. Это важнейшая из его функций. «Когда человек с особенным вниманием и интересом воспринимает действующий стимул, весь его организм активируется... Все это результаты возбуждения симпатической нервной системы, ответственной за активацию организма» [7].

Таксоны внимания

Качественная специфика в проявлениях внимания существует. И задает таксоны субъектного внимания. «Непроизвольное» ситуативно. «Произвольное» интенционально. Основные разграничения непроизвольного и произвольного внимания заключаются в несоответствии первого и соответствии второго целям и намерениям субъекта [8].

Эквивалентность внимания и наблюдения

Постулат I. Феномены внимания и наблюдения существа эквивалентны.

Процесс восприятия превращается у человека в более или менее сознательно регулируемый им процесс наблюдения, говорит С.Л. Рубинштейн, но считает, что именно в этом проявляется существенная особенность подлинно человеческого восприятия. «Внимание, в своей специфически человеческой форме, оказывается произвольным, т.е. сознательно регулируемым вниманием. Оно, в сущности, есть лишь проявление воли, которая выражается в том, что вся деятельность человека превращается в действия, сознательно регулируемые личностью» [9]. Гипотеза возможная и спорная.

Что атрибутивно в субъекте? Регулирование энтропии – процесс целевой. Его воплощают и конкретизируют цели существа. И целесообразная поэтому структура реакций существа. «Вся жизнь есть осуществление одной цели, именно охранение самой жизни, неустанная работа того, что называется общим инстинктом жизни» [10]. Цели – атрибут любого существа.

Филогенез целеполагания

Постулат II. Филогенез цели и регуляции энтропии эквивалентны.

Главнейшие свойства интеллекта, по мнению П.К. Анохина, – афферентный синтез, постановка цели, принятие решения и оценка полученного результата, предсказание и обратная афферентация, санкционирующая получение полезного результата; эти синтетические процессы имели большую предысторию: они развивались из тех примитивных форм, которые сложились уже на заре жизни на нашей планете. «Эта общность архитектуры поведенческого акта и есть тот исторический фактор, благодаря которому жизнь и мозг развились до высшего этапа – человеческого интеллекта » [11].

Эволюция внимания

Но здесь есть и произвольность внимания. Это тоже функция интеллекта. Значительна вероятность древности периода зарождения и стадий данного проявления интеллекта в структуре биосферы. Я изучал подобный вариант внимания шимпанзе на себе. Автор экспериментировал тогда в Московском зоопарке; в клетке подопытный шимпанзе Парис. Небольшой шибер в сетке. Через него в опытах вручаются предметы. Я стою возле клетки. И наблюдаю за шимпанзе. Парис человека будто не замечает. Я насчет «будто» позже сообразил. Парис наблюдал за мной. Я глянул в сторону, и Парис в ту же секунду использовал для реагирования шибер. И великолепно тогда царапнул человека.

Феномен внимания и диалектичен, ибо связь между процессом деятельности и ее результатом часто приводит к тому, – Л. Гурова права, когда акцентирует влияние данного фактора, – что в качестве стимула внимания функционирует уже и содержание деятельности. В этих случаях произвольное внимание приобретает характер непроизвольного. Может быть и обратное явление: внимание, непроизвольно вызванное появлением объекта, начинает в дальнейшем стимулироваться необходимостью более детального исследования этого объекта, и непроизвольное внимание уступает место целеустремленному, произвольному вниманию [12].

Таксономия наблюдения

Здесь возможна и таксономия. Дифференцируются ситуативная и интенциональная структуры наблюдения. Задают их таксоны внимания. Его непроизвольность и произвольность. Интенциональность имеет также таксоны. Если задает реализацию наблюдения конкретная гипотеза, то это наблюдение концептное . Если нет, то это рекогнатное наблюдение. Когда наблюдение противоречит содержанию изучающейся гипотезы, тогда это деструктивное наблюдение. Если нет, то это конструктивное наблюдение.

Схема

Понятийный анализ в наблюдении сапиенса

Артур Конан Дойл – профессиональный врач. Профессиональный диагностик в жизни его – Холмс. Наблюдательность Холмса вообще легендарна. Артур Конан Дойл его натренировал. Но формулировалась и концепция наблюдения человека.

«Когда вы раскрываете свои соображения, – заметил я, – все кажется мне смехотворно простым, я и сам без труда мог бы все это сообразить. А в каждом новом случае я совершенно ошеломлен, пока вы не объясните мне ход ваших мыслей. Между тем я думаю, что зрение у меня не хуже вашего.

– Совершенно верно, – ответил Холмс, закуривая папиросу и вытягиваясь в кресле. – Вы смотрите, но вы не наблюдаете, а это большая разница. Например, вы часто видели ступеньки, ведущие из прихожей в эту комнату?

– Часто.

– Как часто?

– Ну, несколько сот раз!

– Отлично. Сколько же там ступенек?

– Сколько? Не обратил внимания.

– Вот-вот, не обратили внимания. А между тем вы видели! В этом вся суть. Ну, а я знаю, что ступенек – семнадцать, потому что я и видел, и наблюдал» [13] * .

Это беллетристика. Четко выявилась зато специфичность сапиентного наблюдения. Понятийный анализ в наблюдении субъекта. Да, наблюдение – это селекция [15]. Для человека – и понятийная. Это явление и задает сапиентность наблюдения ** .

Противоположные толкования

Наверное, противоположна точка зрения Б. Рассела. « Факты нужно раскрывать наблюдением, а не рассуждением », – изложен такой принцип знания [17]. Развитие его – в тезисе «Созерцание дает возможность проникнуть непосредственно в сущность какого-либо явления, в некотором смысле даже глубже, чем путем логики» [18].

Здесь вроде бы концепция Гераклита: «Что можно видеть, слышать, узнать, то я предпочитаю» [19]. Но Гераклит же подчеркивает: «Глаза и уши – дурные свидетели людей, если души у них варварские» [20]. Формулировка эпитетная. Но спорная вряд ли. Перцептивность изначально и всегда атрибут наблюдения. Как следствие (результат) наблюдения формируются первичные факты. Науки, поскольку они исходят из фактов, открывают факты, базируются на эмпирической, предполагающей чувственное отражение реальности, основе, – справедливо подчеркивает Т.И. Ойзерман [21]. Но все же «в психике человека его интеллект, если можно так выразиться, очеловечивает все другие психические функции – и ощущения, и восприятия, и память, и внимание» [22]. Но это также специфичный вариант интеллекта в биосфере. Человек – существо, у которого его «мышление становится речевым, а речь становится интеллектуальной» [23]. С помощью магнитоэнцефалографии Р. Салмелин с соавторами показал, что активация структур, относящихся к речи, происходит не только при мысленном назывании демонстрируемого объекта, но и при пассивном его созерцании [24].

Деятельность понимания

Сапиентный опыт. И ощущения, и «рассуждение » – его компоненты. Но взаимодействующие. Это соединяет в целое функции сознания. Это проявление также понимающей активности сознания. Деятельность понимания – это интерпретация, соединяющая в комплексы векторы формирования знания «что» и «почему» в пределах выявленных координат существования предметов единого знания. «Знать, что есть, и знать, почему есть, – это различное знание » [25]. Для понимания и требуются наблюдения.

Концепция С.Л. Рубинштейна

Наблюдение является осмысливающим, интерпретирующим (и целенаправленным) восприятием, отмечает С.Л. Рубинштейн [26]. Это так. Рубинштейн формулирует и теорию понимания. Первый этап в развитии наблюдения можно начинать с вопросов «почему? » и т.п., которые, с его точки зрения, часто наблюдаются у детей приблизительно около четырех лет и свидетельствуют о формирующейся потребности в понимании [27]. С момента овладения речью, перенося обозначающие тот или иной предмет слова с одного предмета на другой, группируя, «классифицируя» их таким образом, наблюдая сходства и различия между ними, отношения и связи, которые обнаруживаются в их последовательности, ребенок в сущности непрерывно занят направляемым взрослыми первичным упорядочением доступного ему мира или, точнее, своего представления о нем. И вот, когда у ребенка в какой-то мере сложилось уже представление о некотором, ставшем ему более или менее привычным, порядке в окружающем его мире, когда у него установилась какая-то «классификация» окружающих его вещей и накопился некоторый запас наблюдений об обычной последовательности событий, – тогда-то и наступает для ребенка замечательная пора неожиданных, совсем новых переживаний, с которых начинается особо интенсивная жизнь пробуждающегося в нем мыслящего существа. У ребенка впервые, – концепция такая, – пробуждается сознание непонятности того, что он воспринимает, и зарождается потребность в объяснении и стремление к пониманию [28].

Ревизия концепции

Наверное, здесь уже требуются коррективы. Для получения фактических данных, позволяющих провести сравнительный анализ формирования и развития предметно опосредованной деятельности, мы провели в 1961 году эксперименты с двухлетним ребенком, которого мы будем называть тем же сокращенным именем Мак, каким его называли родители.

Данные опытов

Первый опыт пятой фазы коннекторной деятельности (тогда используются только естественные органы в качестве средств создания предметных посредников) был поставлен после восьмидневного перерыва; ребенок получил трубу и деревянный диск, настолько тонкий, что его легко можно было разломить руками. Вновь появившиеся в начале некоторые из ранее заторможенных неадекватных действий ребенок заменил в ходе опыта другими и сделал нужный ему посредник. В следующем опыте эта задача была решена ребенком быстро и легко.

Создание посредника не составляло более трудности для ребенка, но, поскольку опыты возобновились после четырнадцатидневного перерыва, в оп. 33–36 ему предлагались тонкие дощечки.

В оп. 33 на стол впервые рядом с трубой и дощечкой был положен камень. Взяв его, Мак спросил: «За- чем камень?» Экспериментатор ответил: «Нужно достать ». Мак: «Камнем?» Экспериментатор: «Смотри сам, нужно достать солдатика». Камень был положен для знакомства ребенка с новым предметом в экспериментальной ситуации и выяснения его реакции на него, но сама задача здесь решалась средствами коннекторной деятельности. Разламывая дощечки и вставляя щепки в трубу, ребенок снова спросил: «Камень почему? » Экспериментатор ответил: «Не знаю».

Необходимость применения орудия для формирования посредника создавало предложение ребенку вместе с трубой и камнем цельнодеревянного диска такой толщины, которая не позволяла разломить диск руками, но позволяла легко расколоть его камнем. Приводим фрагмент протокола действий ребенка в первом из таких опытов.

«12.05.61 г. Оп. 37. Мак хватает диск и трубу. Ставит диск ребром. Кладет плашмя. Бьет его руками. Оставляет диск, берет камень, кладет его на диск. Берет трубу, бьет трубой по диску. Берет камень и с силой кладет его на диск. Бьет камнем по диску. Оставляет камень, берет трубу, заглядывает в нее. Кладет диск. Берет камень, спрашивает: «Зачем?» Кладет камень. Это значит, что потребность понимания есть и в два года.

Развитие понимания

«Почему» ребенка, которые появляются приблизительно к трем годам (Штерн отмечает их в два года и десять месяцев, три года и один месяц и т.д.; Скупин – в два года и девять месяцев, Размуссен – между двумя и тремя годами и т.д.), очень обильны между этим периодом и возрастом семь лет и характеризуют то, что принято называть вторым возрастом вопросов ребенка, говорит психолог; первый возраст характеризуется вопросами о месте и названии, второй – вопросами о при- чине и времени. Нередко сложны и вопросы. Например, один из первых вопросов ребенка трех лет: «Почему у деревьев листья?» Подобный вопрос, поставленный взрослым человеком, предполагал бы две группы ответов: одни – целевые (финальные) и начинающиеся со слова «чтобы», другие – причинные, или логические, и начинающиеся со слов «потому что». Установить сразу, который из двух оттенков преобладает у ребенка, невозможно. Более того, может существовать еще множество других значений, скрытых в таком вопросе, но ускользающих от нашего понимания [29].

Доречевая стадия

Но ребенок в доречевой стадии есть тоже формирующийся и развивающий сапиентные корковые функции человек. Позднее появление в филогенезе лобных областей, их прогрессивное развитие от субприматов к приматам и особенно мощное развитие этого отдела мозга у человека – все это привлекало внимание исследователей мозга к лобным областям, отмечал Л.В. Крушинский [30]. Данная область у ребенка в социальных условиях среды от рождения до взрослого состояния увеличивается в 2,9 – 3,4 раза в правом и в 2,6 – 3,8 раза в левом полушарии; и уже к концу первого года она составляет 44–51% площади взрослого, а в два года уже 70–71% [31]. Во втором полугодии ребенок начинает реагировать на словесные раздражители непосредственными вегетативными и соматическими реакциями [32].

Активность субъекта

Но родившийся – живущий – имеет уже и функции субъекта. Есть субъектность и у родившегося человека. Это сразу же проявится. Активность здесь – проявление сущностное.

Хватательный рефлекс появляется очень рано и наблюдается уже на одиннадцатой неделе внутриутробной жизни. После рождения сначала наблюдается хватание ртом, а затем руками и, наконец, пальцами ног. Указанный рефлекс быстро становится ответной реакцией на тактильное раздражение, на внезапный звук, на движущийся перед глазами предмет и на приближение световой точки. Таким образом, уже в первые дни жизни хватательный рефлекс ребенка связан с большинством органов чувств и является первой активной реакцией ребенка [33].

Ребенок изучает уже действительность. Это вектор и специфичного поведения. Зрительное созерцание в начальный период развития у ребенка не существует изолированно, – подчеркивает специалист, – а всегда связано с каким-либо движением; воспринимая зрением формы вещей, ребенок в то же время ощупывает их руками, указывает также, где предмет. Таким образом, развитие восприятия пространства идет вместе с развитием всей активности личности в процессах той или иной деятельности [34].

Анализ наблюдающегося

Поистине неистощима в детстве любознательность. Что привлекает? Любые конкретности в среде. Анализ наблюдающегося для ребенка является потребностью.

Альфик тринадцатимесячный: во дворе смотрит на каждую мелочь, нагибается ежесекундно за каждым камешком, каждой соринкой, щиплет травку, нагибает прутики; двадцатый день тринадцатого месяца – палочки и камушки стали одними из главных предметов его забав, все старые игрушки игнорируются. Альфик берет то один, то другой прутик (или палочку), тащит в ротик, потом водит им по земле назад и вперед, ты- чет им в растения, стучит часто-часто и громко палочкой по звучащим жестяным предметам (ведру), по камню, по железной решетке, даже по травинкам и листкам. Новые предметы в виде лейки, больших камней у двери, колючей проволоки, трубы, жестяного стока под трубой надолго и властно привлекают его внимание, и он изучает их, экспериментируя с ними всяческими способами, прежде всего притрагиваясь язычком, потом, если возможно, поворачивая их в своих руках, передвигая из стороны в сторону, заходя то с одной, то с другой их стороны [35].

Довербальный ребенок уже мыслит

Это выявленность в поведении активности мышления. Довербальный ребенок уже мыслит. И задает поэтому вопросы. Спрашивает деятельностью.

Андрюша десятимесячный. Сидя на столе, Андрюша трогает пальчиком светлое пятно – отражение от вазы. Случайно подвинув вазу, замечает, что и это пятнышко сместилось. Малыш снова двинул вазу, снова сместилось пятно. Эта ориентировочная игра занимает его продолжительное время.

Близнецы десяти- или одиннадцатимесячные. Пускают в тазу с водой игрушечных рыбок. От воды на стену падает яркий блик. Как только дети сунули ручки в воду, блик разбился на десятки солнечных зайчиков. Малыши вдруг увидели на стене и потолке бегающие световые пятна. Они недоуменно смотрят на движущиеся световые пятна, пока те не останавливаются. Дети возвращаются к игре, суют ручки в воду, и опять их внимание привлекает движение на стене и потолке. Они снова смотрят на движущиеся пятнышки. Как и в первый раз, пятнышки перестают двигаться, и ребята теряют к ним интерес. Когда малыши в третий раз вернулись к игре и дотронулись до поверхности воды ручками, то они снова обратили внимание на начавших скакать солнечных зайчиков. На этот раз оба начали приводить в движение воду и, задрав головы к потолку, радостно наблюдали прыжки солнечных зайчиков. (В этом случае снова установилась зрительно-двигательная связь между определенно направленными действиями и движениями солнечных зайчиков) [36].

Потребность понимания и до вербальности существует. Значит, возможна и досапиентная его эволюция.

Научное знание

Систематическое познание, которое в общем и называется наукой, считает А.Н. Уайтхед, образуется благодаря соединению двух слоев опыта. Их можно назвать Слоем Наблюдения и Концептуальным Слоем. Прежде всего следует помнить о том, продолжает А.Н. Уайтхед, что слой наблюдения всегда интерпретирован с помощью понятий, доставляемых концептуальным слоем. Мы не можем сказать, когда именно в истории человечества или даже в истории животного мира началось это взаимодействие. Верно и то, что новые наблюдения изменяют концептуальный слой, но точно так же новые понятия создают новые возможности выделения наблюдаемых различий [37] *** .

Логика мысли и прояснит:

Что наблюдается?

Где наблюдается?

Когда наблюдается?

Почему наблюдается?

Создание фактов

Эти вопросы – координаты фактичности. Координаты лабильные в структуре транзитивного рода. Здесь фазы и взаимосвязь. Но так и развивается фактуальность. Для знания «что» потребуется «почему» сознания. Это есть тогда создание понимания феномена? Да, понимания **** .

* Появится внимание – будет наблюдение. Диалог проясняет такую связь. Спорное здесь – это толкование. «Способность внимания лежит в основе научного наблюдения вообще и метода самонаблюдения в частности», – считают, например, два психолога. И они же далее замечают: «Под общей рубрикой “внимание” объединяется множество разнородных явлений, и в этом многие авторы видят наиболее серьезное препятствие, стоящее на пути их научного исследования» [14].

** Для специалистов в небеллетристической сфере так варьирован процесс наблюдения: это длительное преследование преступника, имеющее целью выяснение его местожительства, мест и лиц, им посещаемых, обстоятельств его жизни и преступной деятельности и кончающееся обыкновенно ее ликвидацией посредством задержания как его самого, так и его соучастников; попутно наблюдение может иметь и иные привходящие цели, как, например, выявление других преступных лиц, притонов и мест сборищ преступников, мест сбыта похищенного, укрывателей преступников и т.п. [16]. Понятия актуальны и здесь.

*** А. Эйнштейн такое изложил толкование наблюдения: подлежащий наблюдению процесс вызывает определенные изменения в нашей измерительной аппаратуре. Как следствие, в этой аппаратуре развертываются дальнейшие процессы, которые в конце концов косвенным путем воздействуют на чувственное восприятие и на фиксацию результата в нашем сознании. На всем этом долгом пути от процесса к его фиксации в нашем сознании мы обязаны знать, как функционирует природа, должны быть хотя бы практически знакомы с ее законами, без чего вообще нельзя говорить, что мы что-то наблюдаем. Таким образом, только теория, т.е. знание законов природы, позволяет нам логически заключать по чувственному восприятию о лежащем в его основе процессе [38]. Некоторая корректива в тезисе такого рода: и зная, что описания наблюдений всегда формулируются в терминах некоторых теоретических постулатов, «нужно быть готовым признать, что любое подлинное явление может оставаться инвариантным при многообразии различных описаний. И некоторые из этих описаний всегда будут выделять явление как объект для любой теории» [39].

**** Максимум того, что нам удалось бы сделать, это показать, как все сложные явления нашего опыта выводятся из некоторых основных законов, говорит Р.Е. Пайерлс. Но как объяснить сами эти законы? Первый вопрос, который задает нам наше любопытство при изучении окружающих нас тел, начинается с «почему»; и все же мы в конце оставляем основное «почему» без ответа. Всякое объяснение явлений природы состоит в сведении их к некоторым фундаментальным законам, и объяснение самих этих законов значило бы, что они выводятся также из законов [40].

  1. Ананьев Б.Г. Теория ощущений. М., 1991. С. 163, 164, 165, 204.
  2. Ананьев Б.Г. О проблемах современного человекознания. М., 1977. С. 110.
  3. Павлов И.П. Объективное изучение высшей нервной деятельности животных // Павлов И.П. Двадцатилетний опыт объективного изучения высшей нервной деятельности (поведения) животных. 2-е изд. Л., 1924. С. 230–231.
  4. Милнер П. Физиологическая психология. М., 1973. С. 349.
  5. Солсо Р.Л . Когнитивная психология. М., 1996. С. 110–111.
  6. Рейф Ф. Статистическая физика // Беpклеевский курс физики. Т.V. М., 1986. С. 273, 277.
  7. Годфруа Ж. Что такое психология. Т. I. М., 1992. С. 218–219.
  8. Дормашев Ю.Б., Романов В.Я. Психология внимания. 3-е изд., испр. М., 2002. С. 249.
  9. Рубинштейн С.Л. Основы общей психологии. СПб., 1999. С. 512.
  10. Павлов И.П. Рефлекс цели // Павлов И.П . Двадцатилетний опыт объективного изучения высшей нервной деятельности (поведения) животных. 2-е изд. Л., 1924. С. 299.
  11. Анохин П.К. Избр. труды. Философские аспекты теории функциональной системы. М., 1978. С. 123.
  12. Гурова Л. Внимание // Философская энциклопедия. Т. 1. М ., 1960. С. 267.
  13. Дойл А.К. Записки о Шерлоке Холмсе. М., 1998. С. 75–76.
  14. Дормашев Ю.Б., Романов В.Я. Цит. соч. С. 35, 233.
  15. Уайтхед А.Н. Избранные работы по философии. М., 1990. С. 74.
  16. Якимов И.Н. Криминалистика: Руководство по уголовной технике и тактике. М., 2003. С. 281.
  17. Рассел Б. История западной философии. М., 1959. С. 596.
  18. Раушенбах Б.В. Точные науки и науки о человеке // Вопросы философии. 1986. № 4. С. 110.
  19. Фрагменты ранних греческих философов. Ч. I. М., 1989. С. 191.
  20. Там же. С. 193.
  21. Ойзерман Т.И. Сенсуалистическая гносеология и действительный научно-исследовательский поиск // Вопросы философии. 1994. № 6. С. 55.
  22. Рогинский Я.Я. Проблемы антропогенеза. Изд. 2-е. М., 1977. С. 201.
  23. Выготский Л.С. Мышление и речь. Психологические исследования. М., 1966. С. 103.
  24. Симонов П.В. Лекции о работе головного мозга. М., 1998. С. 66–67.
  25. Аристотель. Вторая аналитика // Аристотель. Соч. Т. 2. М ., 1978. С. 280.
  26. Рубинштейн С.Л . К вопросу о стадиях наблюдения // С.Л. Рубинштейн. Проблемы общей психологии. М., 1976. С. 108.
  27. Там же.
  28. Рубинштейн С.Л. Основы общей психологии. СПб., 1999. С. 350.
  29. Пиаже Ж. Речь и мышление ребенка. М., 1994. С. 132–133.
  30. Крушинский Л.В. Биологические основы рассудочной деятельности. М., 1977. С. 115.
  31. Шевченко Ю.Г. Развитие коры мозга человека в свете онто-филогенетических соотношений. М., 1971. С. 100.
  32. Данилова Н.Н. Психофизиология. М., 1988. С. 262.
  33. Шевченко Ю.Г. Развитие коры мозга человека в свете онто-филогенетических соотношений. М., 1971. С. 100.
  34. Басов М.Я. Избранные психологические произведения. М., 1975. С. 373.
  35. Ладыгина-Котс Н.Н. Дневник наблюдений за ребенком (рукопись). М., 1926.
  36. Мухина В. Таинство детства: В 2 т. Т. 1. СПб., 2000. С. 42.
  37. Уайтхед А.Н. Избранные работы по философии. М., 1990. С. 555–556.
  38. Гейзенберг В. Физика и философия. Часть и целое. М., 1989. С. 192.
  39. Решер Н. Озадачивающие явления // Вопросы философии. 2002. № 1. С. 111.
  40. Пайерлс Р.Е. Законы природы. М., 1958. С. 335.

 

 

«Развитие личности» // Для профессионалов науки и практики. Для тех, кто готов взять на себя ответственность за воспитание и развитие личности