 |  |
Авторизация
| Главная / Статьи / Archive issues / Развитие личности №1 / 2004 / Быть ли нам, русским? |
Личность в контексте культуры
Стр. «36—41»
Быть ли нам, русским?
ПАТРИОТИЗМ
«Патриотизм – это цельное и настойчивое чувство любви к своей родине»
Существует, вероятно, немало определений патриотизма. Я всё же предложу здесь своё, при моём возврате в Россию неоднократно повторенное на общественных встречах по многим областям и везде всегда принятое с пониманием: «Патриотизм – это цельное и настойчивое чувство любви к своей родине, с готовностью жертвовать ей, делить невзгоды, но со служением не угодливым, не поддержкою несправедливых притязаний, а откровенным в оценке её пороков, грехов и в раскаянии за них».
Патриотизм – чувство органическое, естественное, оно не требует никаких оправданий, обоснований, а всякие к нему приставки («социал-патриотизм», левая и ленинская брань; «национал-патриотизм», нынешняя брань) суть либо непонимание, либо намеренная издёвка. Когда-то П. Вяземский приставил эпитет квасной патриотизм, очень полюбившийся российским либеральным кругам. А сказалось-то здесь его аристократическое высокомерие к бесхитростной, пропитанной бытом любви простонародья к своей стране.
Это – у нас модно: травить патриотизм едва ли не рядом с «фашизмом». А вот в Соединённых Штатах патриотизм стоит высоко. Не только никто его не стыдится, но Америка дышит своим патриотизмом, гордится им – и разные народные группы сливаются в нём едино. В каждом американском школьном классе висит национальный флаг, и во многих школах произносят слова верности ему.
Патриотизм – начало, объединяющее народ и никак не отделяющее от человечества
Патриотизм – достояние многих стран, в том числе всех европейских, патриотизм – начало, объединяющее народ и никак не отделяющее от человечества. Другое дело, что, как всякое человеческое чувство, он может подвергаться отклонениям, искажениям.
Да подобно же тому, как и сегодняшнее в мире понятие «свободы» – и даже особенно в сотрясённой всеми «шоками» России – взнесено до полного забвения обязанностей человека и до свободы от всякой ответственности. А между тем мы только до той грани человеческие существа, пока постоянно чувствуем на себе, над собою – наш долг.
И как не может сохраниться общество, где не усвоена ответственность гражданская, так не существовать и стране – особенно многонациональной, – где потеряна ответственность общегосударственная.
Страна многонациональная в трудные моменты своей истории должна иметь опору в поддержке и одушевлении всех своих граждан. Каждая нация должна иметь убеждённость, что единая защита общих интересов государства – жизненно нужна также и ей.
Такого государственного «патриотизма в сегодняшней России нет и в помине. Помимо усиленного поощрения патриотизмов отдельных автономий – здесь и общее влияние хаоса, и совершенно недостойное поведение государственных властей, которые морально низко уронили себя в глазах всего населения страны. Один офицер на встрече в Ярославле сказал: «Новая Россия не поставила себя как родину».
НАЦИОНАЛЬНЫЙ ОБМОРОК
Любовь к своему народу так же природна, как и любовь к своей семье
Однако, и приняв понятие гражданского патриотизма, нельзя упустить патриотизма национального. В странах однонациональных тот и другой – едины суть. В странах многонациональных, как наша, национальный патриотизм есть составная и подкрепляющая часть общегражданского – и горе тому государству, где эти патриотизмы разошлись. К национальному патриотизму применимы те же характеристики, что приведены выше: готовность делить невзгоды, жертвовать, неугодливость служения. И так же естественно и неукоримо – сознание единства со своим народом.
Любовь к своему народу так же природна, как и любовь к своей семье. В этой любви никто не может быть укорён, но лишь уважен. Как бы ни был круго-вертен и разбросчив современный мир – но ведь свою семью мы силимся сохранить и мерим особою меркой, пронизанной внутренним пониманием. А нация – это тоже семья, только следующего уровня и объёма; и её тоже скрепляют неповторимые внутренние связи – общий язык, общая культурная традиция, воспоминание об общей истории и задачи её на будущее. И почему же самосохранение нации греховно?
Тут многие меньшие и малые нации нашей страны – ныне патриотизмом своим несомненно, явно превосходят русских. Их национальное чувство – стойкое.
А наше? А наше – истоптано, изорвано в клочья. Короткое время войны с Германией русский патриотизм был разрешён, возвышен, прославлен – а затем, по использовании, задвинут и снова превращён в пугало.
Я говорю тут – о русском патриотизме чистом, любовном, строительном; не о крайнем националистическом переклоне («только наша порода!», «только наша вера!»), не о взнесении своей национальности выше мыслимых духовных вершин, выше нашего смирения перед Небом. И разумеется, не назовём «русским патриотизмом» тот, который заключает малодушный союз со своими уничтожителями-коммунистами.
«Велико незнание России посреди России»
Не напрямую, не Указом запрещён русский патриотизм – но близко около этого, почти. Немалые силы – и внутри страны, и вне её – направлены к тому, чтобы нас, русских, обезличить.
А мы? А мы – и поддались. Под лавиной нашего поражения в XX веке – опала наша воля защитить свой облик, свою особость, духовную органичность. Мы в упадке нашем много-много виноваты сами.
Вспомним Гоголя: «Велико незнание России посреди России». И вспомним Ивана Аксакова (речь о Пушкине): «Не в том ли вся сумма наших бед и зол, что так слабо в нас во всех, и в аристократах, и в демократах, русское историческое сознание, так мертвенно историческое чувство!»
Тяжче всего – отсутствие у нынешних русских людей слабого и отроду сознания своего единства. Сегодня, когда и большинство народов России в бедствии, – многие из них крепятся своею объединённостью и усилиями местного устройства. А русский народ – в наихудшем положении, ибо в цепи наших потерь мы утеряли связующую, спасительную сцепку друг с другом, а с ней – и сознание своего места в стране.
Мы – в национальном обмороке
Наше национальное сознание впало в летаргию. Мы еле-еле живы: между глухим беспамятством позади и грозно маячащим исчезновением впереди.
Мы – в национальном обмороке.
Когда во всём мире растут настойчивые национализмы – обморок нашего национального сознания отнимает у нас и жизненную силу, и даже инстинкт самосохранения.
С горькой горечью опасаюсь, что после всего пережитого и при ныне переживаемом – участь уклона, упадка, слабения всё более угрожает народу русскому.
Причины или силовые поля, направляющие нас к этому упадку, – они сплетаются в удавку на наших глазах, вчера и сегодня, но и тянутся из нашего далёкого прошлого.
ПРАВО НА КОРНИ
У русских – своя выстраданная культура
У русских – своя выстраданная культура. Не будем отмерять ей всю тысячу лет – но уж верных шестьсот, от расцвета православной культуры в Московской Руси. Затем она испытала жестокую ломку с Петра I, её насильственно втискивали в чужие формы и заставляли развиваться в них. (То, что в геологии называется псевдоморфоз – кристаллизация в несвойственных формах.) Но в фольклорном слое, а от пушкинского времени и в слоях высших – мы многое своё отстояли. И православие сквозь века питало наше духовное своеобычие.
В советское время разрушительно действовал не только коммунистический пресс, но искусственное вытворение советской культуры – взамен и в эрзац русской. (А более всего пострадал, грубо упростился наш язык. Сегодня в русском народе и даже в оставшемся тонком культурном слое его до поразительного предела утеряно ощущение и понимание собственного языка. За употребление сочных и объёмных русских слов из живого словарного запаса ХIХ века я получал упрёки в «новаторстве», в «экспериментаторстве» не просто от рядовых читателей, но от русских критиков, и даже деревенского происхождения: они уже не узнают народных слов! Недавно опубликовал я в массовой газете сотню нерасхожих русских пословиц – потекли письма с жалобами, что пословиц этих не понимают, например, «Выше ветру голову не носи» – как это понять? да самым поучительным для нас образом: не заносись, не гордись не по силам, – урок и нашим неистовым националистам.)
А в последнее десятилетие русская культура ещё по-новому искажена тлетворным облучением её – через общественные образцы, через каналы информации и через образование, застигнутое в самый момент очищения от идеологии коммунизма, в момент пересоздания. Разложение школьного образования особо губительно: для русских подростков, да и юности постарше, – перестаёт существовать Россия как духовная сущность и как историческое явление. Но без объединяющего национального чувства мы, русские, – особенно при разбросанностинаших пространств – рассосёмся, как безликий этнический материал, как аморфная масса.
Нам возразят, что это опасно – преувеличивать значение наций, национальной принадлежности.
И преувеличивать значение личности… губительно для исторического развития…
Преувеличивать – мы никак не намерены, ибо твердо ощущаем выше нее – мерку Неба. Мало того: мы полагаем, что и преувеличивать значение личности до выросшего ныне культа «прав человека» – не менее губительно для исторического развития: и над личностью тоже высятся инстанции духовные. Однако этот культ, доходящий уже до назойливости, не вызывает ничьего упрёка.
Или выразимся так: «Будем как все народы!.. и в том отношении, чтобы мы, подобно им, не стыдились нашего происхождения, и будем, как они, дорожить нашим языком и нашим достоинством». Фыркнут: «каким это ещё “нашим достоинством”?» – Напрасно, это – разумнейшие слова предшественника российского сионизма Переца Смоленскина [1]. Мы солидарны с ними. Или, несколько позже, сказал другой предшественник, Ахад Гаам: прежде всего «надо позаботиться о “возрождении сердец”, об умственном и нравственном усовершенствовании народа» [2]. Истинно так.
А ныне Россия преломлена не только духовно…
А ныне Россия преломлена не только духовно, она подорвана и телесно. Ещё в начале XX века мы были в мире вторым по численности государством. Но весь XX век шло множественное уничтожение русских: в японскую и в Первую мировую войну; и от коммунистического геноцида; и от непосильных жертв в советско-германской; и от нынешнего голодного вымаривания по миллиону в год. А в ходе этого вымаривания, становясь всё разреженнее и в упадке духа, мы тем меньше имеем шансов возродиться.
Мы стряхнули с себя коммунизм, но это позднее освобождение обошлось нам ещё новыми утратами – так что заколебалось и наше будущее. Не закроем глаз на глубину нашего национального крушения, которое не остановилось и сегодня. Мы – в предпоследней потере духовных традиций, корней и органичности нашего бытия. Наши духовные силы подорваны ниже всех ожиданий.
Не будем смиряться
Но не будем смиряться с упокойными песнями, что-де, значит, миновал период нашей «пассионарности» и от нас уже нечего ждать. Не будем и уповать, что прикатит какое-то Чудо и «само собой» нас спасёт. Все мы – и есть Россия. Мы её – такою сделали, нам её – и вытягивать. Чтобы XXI век не стал последним столетием для русских – мы должны найти в себе силы и умение сопротивляться распаду уже сейчас, и чем напорней разрушают нашу жизнь – тем напорней бы и сопротивляться.
Однако: позволит ли это нам наш национальный характер?..
(Продолжение следует)
«Развитие личности» // Для профессионалов науки и практики. Для тех, кто готов взять на себя ответственность за воспитание и развитие личности