 |  |
Авторизация
| Главная / Статьи / Archive issues / Развитие личности №1 / 2004 / Групповой эскапизм и индивидуальный аутизм – компоненты социального и личностного развития на этапах отрочества и юности |
Новый взгляд
Стр. «156—175»
Групповой эскапизм и индивидуальный аутизм – компоненты социального и личностного развития на этапах отрочества и юности1
«Уход», «побег» – состояния, вплетенные в психологическую ткань этапов возраста
Для нормального человека свойственно психологическое обособление, выражающееся в стремлении к «уходу» от контактов в реальной жизни, в желании «бежать» (англ. escape). Прежде мы рассматривали феномен обособления, сопутствующий детству [1]. Обратимся к обсуждению желания «сбежать» в отрочестве и юности. Психологическое обособление – это желание сбежать, это стремление выделиться из общего; это стремление избежать некоторых или подавляющего числа контактов, нежелательного общения [2].
I. Феноменология психологических побегов
Групповой эскапизм
Обособление, выраженное тенденцией «уйти» от мира, эскапизм, происходит по многим внутренним и внешним причинам. Здесь мы продолжаем рассматривать те проявления обособления личности, которые вплетены в психологическую ткань этапов возрастного развития.
Мы будем обсуждать обособление, присущее человеку в возрасте от 12–13-лет до 21 года. Известно, что подростки склонны к эскапизму – к «уходу» от реальных отношений в условиях сложившегося культурного бытия в некие пространства, образуемые подростковой субкультурой.
Социальная ситуация трансформируется в сознании подростка
Социальная ситуация как условие развития и бытия в отрочестве и юности в сознании человека этого возраста принципиально отличается от такого восприятия окружающей жизни, которое он испытывал в детстве. Хотя многие обстоятельства продолжают воспроизводить прежние условия жизни, но теперь сама социальная ситуация трансформируется в сознании подростка. Теперь уже иначе расставляются акценты: семья, сверстники, школа, вуз, общество в целом обретают новые значения и смыслы. Происходит перестройка в шкале ценностей, переосмысливается картина мира, меняется самосознание.
Подростки, стремясь обрести самость, пытаются изжить свою зависимость от семьи и от взрослых в целом тем, что они «бегут» от прежних отношений, совместно отчуждаясь от взрослых [3]. Общение со сверстниками приобретает исключительную значимость.
Идентификация внутри возрастной группы порождает отчуждение от всех прочих
В отношениях исходного возрастного равенства подростки отрабатывают способы взаимоотношений, проходят особую школу социальных отношений. В своей среде, взаимодействуя друг с другом, подростки учатся рефлексии на себя и сверстника. Взаимное притяжение, совместное постижение окружающего мира и друг друга становятся самоценными [4]. Теперь межличностная идентификация направлена не столько на родителей, сколько на сверстников. Обе формы идентификационных отношений реализуются в кругу сверстников: 1 – проекция, наделение другого своими психическими особенностями, склонностями и чувствами (экстрариоризационная идентификация); 2 – интроекция, наделение себя психическими особенностями, склонностями и чувствами другого (интериоризационная идентификация) [5].
Особая знаковая система – сленг идентифицирует группу
Усиление идентификаций со сверстниками, приводя к обособлению от других людей, обеспечивает усвоение конвенциональных ролей, норм, правил поведения внутри возрастной группы.
В неформальных подростковых объединениях формируется (или заимствуется из старших по возрасту группировок) своеобразная знаковая система: сленг (англ. slang) или арго (фр. arg’o) – слова, слоганы, выражения, употребляемые определенными возрастными группами, социальными прослойками. Сленг придает эффект усиления идентичности, чувству «мы» тем, что сокращает дистанцию между общающимися через проекцию и интроекцию всех членов группы. Определенная категория подростков пользуется сленгом в классе, в спортивных группах, во дворах домов, а также в диффузных неформальных объединениях. Их сленговые названия – панки, металлисты, хиппи, фашисты, люберы и др.
Эскапизм может быть разрушительным
Эскапизм может привести подростков в секты, в объединения наркоманов и алкоголиков. Эскапизм может затянуть в экстремальные сообщества. Сегодня в России активно влияют на самосознание подростков многочисленные панк-группы, которые становятся для определенной категории молодого поколения знаковыми образцами. В числе прочих групп можно назвать «PURGEN», «ДК», «SATAN CLAUS», «Мавзолей», «To. Da. Sхх / Defekator», «ЧУДО-ЮДО», «Дети Кеннеди», «Наив», «Четыре таракана», «Лосьон», «АЗЪ», «Банда четырех», «Химера», «Трутни» и др. Главное во всех панк-образованиях, что «панк-рок – музыка, настроенная против общества. Но настроенная не действиями, не какими-нибудь террористическими актами, хулиганскими выходками, а идеей. Я считаю, что панки и панк-рок – это государство в государстве, это отдельное общество панковское – панки тусуются с панками. Живут в своем мире», – из интервью с «PURGENом» [6]. Здесь большое значение имеет эпатаж и бунт. Как говорят панк-музыканты, «большинство молодняка воспринимают панков как «бесиловку», «пьянку», подростковые тусовки. Они плюются, блюют, держатся друг за друга, кричат…» [7].
Наряду с группированием вокруг определенного уровня рок-музыкантов, подростки и молодежь (в основном от 13 до 16 лет) также сообществами могут убегать и в другие сферы знаковой для них культуры. Главное в этом побеге – обособление от той нормативности, на которую их ориентировали социальные нормы и табу.
Literature of escape
В ХХ столетии возникла Literature of escape – эскапистская литература, идентифицирующая некоторую категорию подростков и взрослых, обособляющая их от проблем реальной жизни и уводящая в мир фантазии. К современным эскапистским литераторам можно отнести таких авторов, как Дж.Р. Толкиен, П. Мак Киллип, Дж.К. Ролинг, М. Фрай, Ф. Фармер, а также А. Жвалевский и И. Мытько, С.В. Логинов и др. В 30-е годы ХХ столетия в жанре fantasy вышла книга Дж. Р. Толкиена «Властелин колец». Затем по нарастающей пошел поток книг fantasy. Началось время эскапистской литературы. Стремление определенной возрастной категории «убежать», безусловно, имеет социальные и психологические предпосылки. Сензитивные к социальным и возрастным особенностям подростков писатели создали своими fantasy условия для массового «побега» от проблемного реального мира3.
В fantasy сочетаются реальность и миф
Произведения жанра fantasy на сегодняшний день популярны как в Европе, США, Азии, так и России. Издательства судорожно выпускают дилогии и трилогии, объединенные в циклы. Кинематограф готовит к экранизации сериалы.
В fantasy сочетаются реальность и миф, сюжет имеет захватывающую интригу, герои четко представляют некие архетипы, а захватывающие ситуации – некие модели знакового поведения.
Литература жанра fantasy содержит выраженную провокацию к побегу от действительности. Поклонники fantasy – прежде всего подростки и молодежь, а из их числа те, кто так или иначе делает попытку найти для себя приемлемый способ существования.
Бегство – героический выбор или трусость?
Дж. Р.Р. Толкиен писал: «Хотя фэнтези никоим образом не является единственным способом бегства от действительности, в наше время он представляет одну из самых ярких, а кое для кого и одну их самых неприятных форм «эскапистской» литературы… Я считаю, что бегство от действительности – одна из основных функций фэнтези, да и ее предшественницы, волшебной сказки…». Дж. Р.Р. Толкиен выражает мнение о том, что бегство не только полезно, но иногда даже связано с героическим поступком [8]. Продолжая его мысль следует, однако, сказать, что бегство может быть и не полезно. Бегство может быть связано с трусостью перед жизнью, с психологической неготовностью к нормальной социализации.
Вся литература, которая подходила под определение эскапистской, в 60-е годы ХХ века искала пути выхода из кризиса, «следствием которого явились массовые молодежные политические и социальные движения 1960-х годов, а причиной – общая дегуманизация общества… Они стали искать в литературе не забвения или ухода – они стали искать иные формы взаимодействия с обществом и окружающим миром», – писал П. Пиретта [9]. Сегодня мы с замиранием сердца наблюдаем побег молодежи в мир fantasy.
Героический это выбор или это трусливое бегство от реальной действительности? Зачем молодежь обращается к бегству? Это ее выбор. Бегство органически присуще человеку (как и животному) в случае опасности. Но человеку в минуты опасности присущи и ярость, гнев, агрессия. Человек, однако, может сосредоточиться и «с холодной головой» разрешить проблему… Большая часть молодежи бежит в мир эскапистской литературы. Это социально-психологические явления не только нашего времени. Мифы, сказания и сказки имели не менее сильное влияние на умы и сердца многих и многих поколений: по существу эти произведения дают передышку и надежду многим, многим поколениям далеких и близких наших предков.
Многоярусная терапия
Сегодня известны примеры оказания помощи подросткам и молодежи через посредство вовлечения их в заданные сюжеты с заданными героями. Книги, ориентированные на предстоящие тренинги, можно отнести к пресловутой Literature of escape.
В 80-е годы прошлого века была разработана так называемая многоярусная терапия – метод «для лечения неблагополучных подростков». Этот метод был основан на научно-фантастическом пятитомном цикле «многоярусный мир» [10]. Пациенты выбирали себе персонаж или несколько персонажей, отождествляли себя с этими персонажами и старались, образно говоря, ими стать. Как показано в книгах, «…вначале курс психотерапии казался юному герою (17-летнему Джиму) глупой игрой. Но когда он в своем воображении вошел в тело и разум Орка (вымышленного персонажа), все изменилось… Джиму пришлось бороться за собственную независимость, так как черты Орка начали постепенно проявляться в нем самом… Джим с каждым вхождением в мир Орка все отчетливее понимал, что этот мир так же – если не более реален, как и его родной городок Янгстаун в штате Огайо… И с каждым разом все сложнее оторваться от Орка, изгнать его из своей жизни…».
Войти в фантазию, созданную другим человеком
Доктор Э. Дж. Джаннини, профессор психиатрии в Университете штата Огайо, писал: «Однажды, в ничем не примечательный день, одна замечательная английская девочка по имени Алиса прошла сквозь зеркало – и очутилась в причудливом фантастическом мире. Алиса была единственной в своем роде, поскольку ей удалось войти в фантазию, созданную другим человеком, а затем вернуться в альтернативный «реальный» мир. Возьмем для сравнения шизофреников и прочих психотиков – они обитают в своих собственных бредовых мирах и испытывают трудности с возвращением в реальный мир – в систему, общую для человечества. Дети тоже часто живут в таинственном мире своей фантазии. Они почти не знают проблем, лавируя между двумя этими планами фантазии и реальности – но не умеют ввести взрослых в свой тайный мир» [11].
Fantasy как альтернативная реальность
Э.Дж.Джаннини стал использовать научную фантастику, fantasy, в качестве альтернативной реальности, в которую врач вводил своих пациентов. Он писал: «И поскольку мы с пациентами встречались на общей планете (в рамках сюжета книги. – В.М.), психотерапия быстро двинулась вперед» [12]. Психиатр обращает внимание на тот факт, что особенно больших успехов добивались юноши и девушки, считавшие себя непригодными для жизни в нашем времени.
Поклонники эскапистской культуры
Наблюдения за подростками и молодежью, увлекающимися эскапистской литературой, проводящими совместно время для центрации вокруг увлекающих их сюжетов, показали, что это совсем особая категория молодежи, которую не будем обсуждать в связи с взятой на себя иной задачей исследования. Что касается Э. Дж. Джаннини, то он занимался работой с той категорией пациентов, которую он классифицировал как пациентов с шизофреническим психозом с бредовыми идеями, как «истинных властелинов своей собственной вселенной». Задавая пациентам целый набор литературных архиетипов и ситуаций врач имеет возможность отслеживать объективную динамику личности. Герой Миров Филипа Фармера по выздоровлении обнаружил страх перед возможным спонтанным возвращением в многоярусные миры. Он восклицает: «Никогда больше не хочу возвращаться в этого злобного сукина сына!» В этом направлении исследований еще много неясного. Однако почин уже сделан.
Проблема эскапизма в отрочестве и юности актуальна для возрастной психологии и психологии личности особенно сегодня, когда общество заряжено новыми технологиями и амбивалентными идеями всемирной интеграции и катастрофы. В это время молодежь еще более явно стремится обособиться от общества и капсулироваться в многообразных, но таких ограниченных пространствах, представляемых современной культурой эскапизма.
Общество еще не нашло средств, уравновешивающих психические возможности человека и результаты наращивания новых, пока еще не очень прогнозируемых условий бытия.
Аутизм – индивидуальный эскапизм
Помимо обозначения проблемы группового «ухода» подростков от реальной жизни, есть еще одна не менее важная проблема – индивидуальный «уход».
Как много мы знаем откровений, опубликованных благодаря дневникам или воспоминаниям великих мыслителей, художников, писателей и ученых, в которых описаны моменты и долговременные состояния ухода человека во внутренний мир своих переживаний.
Аутизм как феномен, сопутствующий онтогенезу
Мы считаем правильным рассматривать аутизм не только в контексте психического заболевания или в контексте экстраординарных, выходящих из ряда вон экстремальных обстоятельств, но и как феномен нормального онтогенеза человека. В последнем случае аутизм – это форма приспособления в субъективно усложненных условиях.
В контексте нашего подхода мы будем рассматривать аутизм как феномен, сопутствующий и содействующий нормальному онтогенетическому развитию.
Аутизм – форма психологического обособления, выражающаяся в стремлении к побегу, уходу от контактов с другими людьми. Аутизм предполагает погружение человека в собственный мир воображения, фантазий, грез. Аутизм: всегда стремление создать образы, доставляющие удовольствие; всегда избегание тяжелых мыслей, связанных с душевной болью и переживаниями тягостей одиночества.
Реально большинство знает, что значит уйти в фантазию
Реально подавляющее большинство подростков, юношей и девушек в тот или иной момент своей жизни «уходят» в состояние грез. Эти состояния могут представлять собой невинную игру воображения, но они могут увести человека (особенно с еще не окрепшей психикой) от реальной жизни. Жизнь в иллюзии – в искаженном представлении реальных вещей и явлений, возникающих на фоне измененного аффекта, – делает ее более соответствующей эмоциональным ожиданиям. Однако в этом таится опасность потери способности к социальной активности, потери социальной сензитивности3.
Безусловно, необходимо обладать некоторой способностью к творческому воображению, чтобы создать для себя галлюцинаторный рай, но юность тяготеет к воображению. Такая способность вводит человека в другую, желаемую среду и делает неудовлетворенные желания осуществимыми. Подросток и юноша отличаются тем, что у них присутствует готовность уйти из реальности в грезы. О. Генри описал это состояние как «Dreamy»: герой мечтает, грезит.
Капсулирование на внутреннем мире
Аутистическое состояние сознания содействует осуществлению желаний. В потоке воображения создается эгоцентричный мир, который развивается вне пространства и времени. Молодой человек реализует все свои притязания, расставляет по своим местам всех персонажей своего воображения, используя заимствованные из реальной жизни символы. Кто может помешать?
Аутизм предполагает неограниченное поле действия, возможность реализации самых различных желаний, независимо от того, противоречат они друг другу или нет, приемлемы они в реальном мире или нет. Самые противоречивые желания существуют и разрешаются в аутистических представлениях и мыслях. Аффекты обычно окрашены положительно. Это удерживает в состоянии обособления от внешнего мира, в состоянии капсулирования.
«О чем он мечтает?.. Да обо всем»
Ф.М. Достоевский, будучи истинным психологом, выявил тип людей со «слабым сердцем», которые, спасаясь от непереносимых условий бытия, уходили в мир своего воображения, грез. «Но какое-то темное ощущение, от которого слегка заныла и волнуется грудь его, какое-то новое желание соблазнительно щекочет и раздражает его фантазию и незаметно сзывает целый рой новых признаков… Воображение его снова настроено, возбуждено, и вдруг опять новый мир, новая очаровательная жизнь блеснула перед ним в блестящей своей перспективе. Новый сон – новое счастье! Новый прием утонченного, сладострастного яда! О, что ему в нашей действительной жизни!». Забравшись в свой угол, мечтатель впадет в состояние грез. В полете фантазии мечтатель владеет всем – пленительными женщинами, миром, он совершает героические подвиги. Во время грез ускоряется пульс, брызжут слезы, горят лихорадочным огнем щеки. «…Вы спросите, может быть, о чем он мечтает?.. да обо всем… о роли поэта, сначала непризнанного, а потом увенчатого; о дружбе с Гофманом» [13]. Мечтатель постоянен в своих грезах, но крайне нестабилен в своем поведении: то он «слишком весел, то слишком угрюм, то грубиян, то внимателен и нежен, то способен к благороднейшим чувствам [14].
В письме к брату Федор Михайлович рассуждает: «Видишь ли, чем больше в нас самих духа и внутреннего содержания, тем краше наш угол и жизнь. Конечно, страшен диссонанс, страшно неравновесие, которое представляет нам общество. Вне должно быть уравновешено с внутренним. Иначе, с отсутствием внешних явлений, внутреннее возьмет слишком опасный верх. Нервы и фантазия займут очень много места в существе. Всякое внешнее явление с непривычки кажется колоссальным и пугает как-то. Начинаешь бояться жизни» [15].
Паралич мечтательности – одна из болезней века?
Ф.М. Достоевский считает, что «паралич мечтательности» – «одна из болезней века». Мечтатель остро реагирует на невыносимые социальные условия: «Неужели же вы думаете, что я бы мог жить, если бы не мечтал. Да я бы застрелился, если б не это. Вот я пришел, лег и намечтал». «Он – он спился, он не вынес. Я – мечтатель, я выношу. Я бы вынес» [16]. Грезы, мечта, аутизм – во многом способы приспособления к сосуществованию с реальной действительностью.
Побег от действительности в свой внутренний мир – типология выбора человека
Капсулирование на мечте – конечно, типология человека со «слабым сердцем». Но в подростковом и юношеском возрасте юный человек нередко спасается от реальных проблем посредством побега в свой обособленный внутренний мир, творимый грезами и мечтою. И это происходит с человеком уже достаточно давно – если судить по источникам – много тысячелетий. Очевидно, что можно говорить о типологии человеческого духа, о типологии выбора человека.
Воображаемых ситуаций бесчисленное множество
Подростки и молодые люди, имея многообразный опыт в реальной жизни и испытывая негативные чувства в отношении своих неудач, в своих грезах создают множество желаемых ситуаций, которые иллюзорно греют их чувства. Число ситуаций бесчисленно и разнообразно: один жаждет стать снова ребенком; другой – статусным чиновником, бизнесменом; третий – волшебником; четвертый – гетеросексуалом; пятый –странником по звездам [17]. Нередко в этом возрасте молодые люди жаждут кому-то погибели – из-за обиды, из-за желания «увидеть, как это бывает», из-за жажды материального благополучия. В то же время молодые люди реализуют в аутизме свои романтические стремления и высокие моральные и гражданские порывы – они устремляются в своем воображении к разрешению самых невероятных задач.
Сексуальные влечения могут переживаться в фантазиях
В аутизме подростков и юношества, кроме того, постоянно присутствуют сексуальные влечения с их многочисленными перверзиями. В юношеском возрасте наряду с идеализацией любовных отношений в аутистическом состоянии могут всплывать сексуальные перверзии из-за неконтролируемых биологических (в том числе эндокринных), психологических и социальных факторов. Обычно перверзии возникают в пубертатном периоде. Их возникновение обязано также влиянию микросоциальной среды, этнических традиционных ценностей и коммуникативным полям, транслирующим новые идеи эпохи цивилизации.
Исторический этап и содержание фантазий
Если типология сознания зависит от врожденных особенностей, от индивидуального пути отдельной личности и от момента исторического развития общества, то типология содержания аутистических переживаний также зависит от названных составляющих. Именно историческое время вносит свое содержание в образы, работающие на аутизм подростков и юношества. При нормальном развитии через реальные образы, внедряющиеся в аутистическое мышление, взрослеющий молодой человек выходит в пространство реалистических отношений, в проблемы, которые ему предстоит разрешить в реальном мире.
Нетерпимость к неопределенности
Как мы уже неоднократно писали, процесс развития человеческой личности в принципе бесконечен. Человек обретает себя, осознавая потребность в развитии. Для этого человек организует свою волю, действуя как существо сознательное. Однако личность – субстанция весьма ранимая. Достаточно изменить стабильные условия существования человека в обществе, как действует эффект неопределенности. Нетерпимость к неопределенности является выраженной психологической особенностью человека.
Эффект неопределенности влияет на специфику развития и обратимости-необратимости естественных для человека психических процессов, в том числе реалистического и аутистического мышления.
Вынужденный аутизм
В ситуации эффекта неопределенности может произойти регресс к более ранней структурной организации психики, когда было естественно сосуществование реалистического и аутистического мышления. В этом случае мы считаем правомерным ввести понятие вынужденный аутизм.
Исходя из нашего собственного опыта наблюдения детей, отроков, юношей и взрослых, а также опыта практической работы с людьми, находящимися в экстремальных ситуациях и имеющих связанные с ними эмоциональные проблемы, мы утвердились в том, что аутизм может быть спровоцирован и чрезвычайными обстоятельствами.
В подростковом и юношеском возрасте молодежь, пройдя соответствующие стадии онтогенеза и закрепив в определенных условиях достижения, обретает способность к дальнейшему вхождению в человеческое сообщество и реализации своих притязаний. Однако катастрофически возникающие в человеческих цивилизациях многообразные катаклизмы общегосударственного и локального характера выбивают самую тонкую – высшую форму индивидуальных достижений и личностных позиций и капсулируют молодого человека на онтогенетически более ранней стадии развития.
II. Аутизм как симптом и как помоществование в экстремальных обстоятельствах жизни
Стрессогенные впечатления загоняют подростка и молодого человека в пространство, управляемое аутизмом. Там они переживаются вновь и вновь. Это выступает как опасный эмоциональный опыт, который фиксирует и затягивает подростка и юношу в патологию влечений или позволяет изжить негативный опыт и выйти в реальный мир освободившимся от угрожающих запечатлений.
Аутизм Лолы
Случай 1. Лола в 14 лет пережила любовь и эротические провокации со стороны отчима. Мать заметила изменения в поведении девочки, которая погрузилась в свои внутренние переживания и стала «глухой» к реальному миру. Отчим, видя, как изменилась девочка, покаялся ее матери, сообщил, что «ничего такого не делал, не лишал ребенка невинности». Он покинул семью.
Лола находилась в состоянии вынужденного аутизма около месяца, прежде чем мать обратилась к помощи психолога.
К этому времени у девочки сформировался комплекс образов, в которые она уходила, капсулируясь от реального мира. В содержание образов входил отчим, которого она искренне любила. Девочка постоянно воспроизводила ситуацию любовно эротического общения с отчимом и аффективно переживала ее. В воображении она начинала переживать те чувства, которые пробуждало ее общение с отчимом… Но смущение прерывало эти чувства. Затем, после того, как сердце прекращало учащенно биться, она вновь возвращалась к картинам и переживаниям, которые несли ей столь сладостное волнение. Дойдя до запретной для себя черты, вновь прерывала воображаемые образы и действия. При этом она испытывала сладостное чувство и страх одновременно.
Чувства во всем их комплексе затягивали ее, она не хотела расстаться ни с одним из своих переживаний. Позже ее не интересовал уже сам отчим: девочка устремлялась в своем воображении в тот мир, который доставлял ей сильные переживания, связанные с ощущением себя источником любви взрослого, обожаемого ею мужчины.
Девочка находила удовлетворение в побеге в свой внутренний мир. Здесь она обретала свободу от внешних обстоятельств. Она не хотела терять своих переживаний и явно выражала отчуждение от мамы, друзей и знакомых.
Взаимодействовать с человеком, вошедшим в состояние вынужденного аутизма, весьма затруднительно. Мама, видя, что не справляется с проблемами дочери, обратилась к специалисту.
Поиск путей для выхода из состояния капсулированного аутизма
Психолог начал искать индивидуальные пути установления контактов с девочкой. Это был случай, когда подросток не желал расставаться со сладострастными образами взаимоотношений с любимым отчимом.
Работая с девочкой, мы увидели, что природно заложенная в ней чувственность, эротизм при ее возрастной наивности и неспособности оценить объективно свои собственные влечения, возможно, стали провокацией отношений между ней и отчимом.
Психолог шаг за шагом кропотливо подбирал темы бесед и способов общения, на которые девочка была готова отозваться. Оказалось, что девочка наиболее охотно отзывается на беседы, касающиеся любви и телесных переживаний. Она с интересом обсуждала выразительность телесных движений, тонкости проявлений любви во взгляде, в жесте, в легком прикосновении. Убедившись в заинтересованности подростка раскрывающимся перед ним миром чувственности, нежности и любви, психолог совершил с девочкой ряд выходов в художественную галерею, где они направленно созерцали и обсуждали подходящие случаю конкретные вещи. Позже мама девочки получила рекомендации посещать художественные музеи в других городах и странах. Сначала – с целью смотреть картины, воспевающие красоту чувственного тела и красоту эротизма в отношениях людей, а потом и другие сюжеты и темы.
В поездках, наблюдая иные миры, девочка обрела желание жить и в этом мире, не замыкаться внутри себя. Сейчас это веселый, активный подросток. «Я люблю маму… Я люблю Его…Грустно, что так все обернулось. Но своих чувств я никогда не забуду… Я дорожу своими переживаниями…». Конечно, пережитый опыт останется с Лолой надолго, возможно, навсегда. Мы постарались дать подростку новый опыт – знания о том, что чувственность, эротизм должны проявляться в урочное время, в урочном месте. Человек должен уметь владеть собой… Однако при этом нельзя доводить себя до «чувства потери чувств», до тягостного эмоционального бесчувствия, опустошения. Это другая крайность, противоположная неконтролируемому эротизму. Важно, что нам удалось осуществить прорыв из состояния капсулирования и аутического погружения в плен стереотипно воспроизводящихся чувственных образов и переживаний. Важно, что девочка вышла из состояния грез и отчуждения.
Аутизм Григория
Случай 2. Гриша в 14 лет пережил физическое насилие со стороны сверстников. Подростки жили в одном дворе.
Гриша был мечтательным, «грезящим на ходу» отроком. Он мечтал, уходя в свой внутренний мир, не только когда сидел в укромном углу или лежал на диване, но и тогда когда шел по улице или сидел на уроке за партой. Его «инакость» приводили сверстников «с нашего двора» в странное возбуждение: «белая ворона», «чужой», не такой как все. Однажды подростки затащили Григория в укромный угол двора. Они стали угрожать и придираться. Затем под руководством своего лидера прижали Григория к столбу, закрутив веревкой руки, заведенные за этот столб. Ноги также прикрутили к столбу. С искаженным агрессией, любопытством и затаенным сатанинским смехом лицом подросток-вожак стал, глядя в глаза своему пленнику, ударять ладонями по щекам, по бокам, по бедрам своей жертвы. «Нравится!?», «Будешь еще?!», «Дать еще?!», – говорил он. С садистким вниманием он смотрел в лицо жертве: «Дать еще!?… Говори «Да!». Хуже будет…». От ужаса перед насильниками Григорий произнес «Да!». «Еще?!» – азартно сладострастно спрашивал истязатель. «Да!» – отозвалась жертва… В этот момент его пронзила сладкая судорога, доселе не знакомая, никогда прежде не бывшая…Разрядка… Подросток обмяк… Юный садист глядел не отрывая глаз. «Теперь ты мой!» – победоносно и зловеще изрек он.
Прознав про внешнюю фабулу этой истории родители приняли решение поменять место жительства.
Гриша после случившегося ушел в настоящий аут. Если прежде он нормально учился, при своей «мечтательности» все-таки соответствовал ожиданиям окружающих людей, то теперь ушел в себя окончательно: ни с кем не общался, превратился в «вещь в себе». Родители обратились к психологу.
Поиск путей выхода из состояния капсулированного аутизма
Психолог принял на себя активное сопротивление подростка. На первых встречах Григорий сидел, втянув голову в плечи. Слушал психолога, опустив глаза или скашивая их в сторону. Иногда отзывался еле заметной улыбкой, сосредоточением или коротким ускользающим взглядом.
Пока психолог прилагал усилия, чтобы выйти на возможные интересы подростка в обыденной жизни, на темы физического террора и насилия, Григорий стоял непоколебимо, прячась за свое состояние. Наконец, в порядке еще одной пробы, перешагивая через российскую ментальность, психолог начал осторожно нащупывать проблему полового созревания человека… Григорий весьма заметно поменял закрытую позицию аутиста на заинтересованную позицию подростка.
В этом направлении мы и стали продвигаться в нашей совместной работе.
На каком-то этапе общения Григорий, волнуясь и краснея, поведал о страхе перед ситуацией физической расправы, о физической боли от шлепков и сладострастных соматических переживаниях.
Много позже Гриша доверил психологу свою главную тайну… В своих грезах подросток стал фиксироваться на садистко-мазохистских сценах. Он занимал в своих грезах попеременно обе позиции: то садистские, наслаждаясь тем, что причиняет страдания своему поверженному воображаемому партнеру, то мазохистские, получая сладостные переживания от унижений и физических страданий от агрессивного воображаемого партнера.
До травмирующего происшествия Григорий в своих грезах пускался в увлекательные приключения, сюжеты которых ему дарило богатое воображение. Подобно Даррелу Стендингу – страннику по звездам (герою Джека Лондона), подобно Грею Александра Грина он обладал богатым воображением… Он был королем и шутом, философом и монахом. Он совершал подвиги и жертвенные поступки. Он любил, грезя, летать над ночным городом: то поднимаясь ввысь к звездам, то несясь над головами прохожих, почти касаясь их, заглядывая им в лица… Теперь полученный стресс сузил репертуар фантазий. А пубертатный период стал благоприятным для поддержания навязанных эмоций.
Работа с подростком продолжалась ряд лет. Григорий вышел из состояния капсулированного аутизма, заново научился обратимости вхождения и выхода из внутреннего мира во внешний. Он научился контролировать свое внешнее поведение и нормировать «время грез».
Позднее, отношения «психолог-клиент» поменялись на дружеские отношения старшего и младшего.
Сейчас Григорий уже взрослый. Умный, успешный, адаптированный к обыденным условиям жизни человек. Все у него хорошо. У него нормальная сексуальная ориентация. Однако в сексуальных фантазиях есть легкий налет садизма и мазохизма. Нет, нет, но в его сексуальном поведении с женщинами (у которых он пользуется неизменным успехом) проявляется желание включать в отношения с партнершей элементы активной и пассивной алголагнии (садизма и мазохизма). Так как Григорий тонкий интеллигентный человек, так как он хорошо контролирует себя, то его затаенные желания скорее реализуются в сфере фантазий, чем в сфере действий.
Аутизм Веты
Случай 3. Вета в 13 лет пережила сексуальное домогательство маньяка однажды ночью в детском оздоровительном лагере. Их лагерь был расположен вдоль берега моря. Дети спали на кроватях в хорошо оборудованных палатках (человек по 20). Вожатые дежурили каждую ночь, но вереница палаток лишала возможно-сти абсолютного контроля.
Было часа три или четыре ночи. Вета крепко спала. Но сквозь сон в какой-то момент ощутила движущуюся руку от ног к попке. Подумала, что это мама (мама часто проверяла во время менструации, как лежит памперс). Вдруг сообразила, что она не дома, а в лагере. Сразу проснулась. Перед ней стоял мужчина. Он сказал: «Тихо! А то убью!» Вета в ужасе села спиной к спинке кровати, подтянув колени к подбородку. Мужчина угрожающе шептал: «Молчи! Молчи!» Сам расстегнул штаны и начал мастурбировать. Вете велел смотреть. Девочка отворачивалась и шептала: «Не буду смотреть… Не буду смотреть».
Мужчина взял ее руку и ее ладонью и пальцами сжал свой член. После чего продолжал мастурбировать. Вета плакала и шептала: «Уходи, а то сейчас девочки проснутся… Уходи, уходи. Сейчас все проснутся».
Мужчина продолжал свое занятие… Наклонился над Ветой, поцеловал ее, обведя языком ее губы. Ввел свой язык в рот девочки… Потом погладил ее по волосам и сказал: «Теперь спи».
Мужчина исчез из палатки, а девочка в шоке безмолвно сидела в своей кровати. Поутру проснулись дети. Пришла вожатая. Увидев, что Вета не в себе, попыталась дознаться, что стряслось? Вета только вечером бессвязно рассказала о случившемся их сопровождающей (взрослой женщине, отвечающей за детей из одного региона).
В следующую ночь Вета, едва смыкала глаза, перед ней возникал «этот чудовищный дядька». Он шепчет ей «Молчи! Молчи!» и занимается онанизмом. Девочка с криком открывала глаза и начинала плакать… Утомленная, она вновь отдавалась дреме, и вновь возникала прежняя картина… Страшный образ преследовал ее всю ночь.
Начало работы психолога
На следующий день с девочкой стал работать психолог. После того, как был установлен контакт с подростком, после того, как девочка выказала расположение ко взрослому человеку, с ней была проведена непосредственная психологическая работа. Девочка хорошо поддавалась на все предлагаемые способы психологического сотрудничества. Она выражала готовность к общению.
Мы исходили из того, что подавляющее число подростков и молодежи (обоего пола) время от времени или достаточно часто устремляются из реального мира, с его трудными подчас проблемами, в мир своего воображения. В грезах человеческое существо само управляет обстоятельствами, воспроизводит образы и переживания, доставляющие ему удовольствие.
Центрация на внутреннем мире подростка, присущем ему в стабильный период
Общение психолога при названном посыле центрируется на внутреннем мире подростка как на способе оказания ему реальной помощи и поддержки. Психолог каждый момент ориентируется на способность подростка уходить в воображаемое пространство своих образов и эмоций и получать там возможность расслабиться и приблизиться к миру удовольствия.
Исходя из предположения, что этот подросток может уходить в мир грез, психолог начал свою работу.
Вхождение во внутренний мир подростка требует уважения и деликатности
Психолог задавал вопрос: «Когда ты ложишься спать, ты о чем думаешь перед сном: о замках и принце на белом коне или о коттедже, бассейне и о «крутом» мальчике?»
Вета сразу же ответила: «О коттедже и о мальчике».
— Мальчик есть на самом деле?
Смущаясь, Вета отвечает, что «нет».
— Но он будет. Обязательно будет. Хочешь говорить дальше?
— Да! Да!
— Ты можешь сказать, где это происходит?
— Где? На красивом средиземноморском острове. Это не Мальта. Мой остров необитаем. Там только Я и Он.
— Замечательно! Расскажи еще.
— Мы вместе проводим время. Мы купаемся, плаваем то в бассейне, то в море. Море теплое и синее-синее. Вода прозрачная. Видно, как рыбки разноцветные плавают, крабы бегают по дну. Мы с ним плаваем вместе.
— Ты реально плавала в подобном море?
— Да! Папа возил меня на Мальту. Но это не Мальта. Здесь в моем воображении совсем другой мир. Это Мой и Его мир!
— Чудесно… А мальчик хороший? Из него вырастет настоящий мужчина?
— Да! Конечно!
— Он и сейчас уже настоящий мужчина?
— Да! – Вета просветленно улыбается.
— Ты можешь произвольно, когда пожелаешь, оказаться на своем острове?
— Да!
— И чтобы твой мальчик был с тобой?
— Да!
Вете явно нравится этот наш разговор.
— Замечательно. Теперь скажи, вчера ночью ты была на своем острове со своим мальчиком?
— Нет! – лицо девочки стало испуганным и удрученным. – Я вчера думала об этом ужасном человеке. Я снова боялась… Я чувствовала себя виноватой…
— Ты вспоминала все, что он перед тобой вытворял?
— Да! Без конца я видела одно и то же, как он расстегивает брюки… как он прикасается ко мне… Я испытываю жуткий страх…
— Сделай для меня одолжение. Нарисуй свой жуткий страх.
Вета с готовностью соглашается. Рисуя свой «жуткий страх», девочка комментирует: «Темно. Все спят. Передо мной этот…»
Мы рассматриваем рисунок вместе
Мы рассматриваем рисунок вместе. Я комментирую: «Да, бедная ты девочка. Действительно страшно… Очень страшно… Но ты молодец. Ты справилась с этой ситуацией. Мы сейчас спокойно разговариваем обо всем… Ты открытая, доверчивая, хорошая девочка, и это нам помогает».
Вета светло улыбается. Затем, опечалившись, говорит: «Я боюсь, что этот тип сегодня ночью будет снова стоять перед моими глазами».
— Сегодня мы с ним справимся. Научить тебя, как это сделать?
— Да!
— Когда ты ляжешь в кровать, представь сразу твой остров и твоего мальчика. Думай о том, о чем ты так охотно грезишь.
— А если придет этот тип?
«Ты на своей территории»
— А если придет этот тип, ты на своей территории. Рядом – твой Мальчик. Ведь он у нас настоящий мужчина! Пусть он прогонит этого гадкого человека… Я думаю, что этот «страшный мужчина» просто психически больной. Нормальный человек не будет снимать с себя штаны при чужих людях… Твой мальчик с ним легко справится. Он может кричать на этого психа. Он может прогнать или избить его. Наш мальчик сильный и смелый. Верно?
— Да! Он высокий, сильный и смелый.
— Так вот тебе задание на ночь. Будь там, где ты привыкла быть на сон грядущий. Договорились?
— Договорились!
— Ты справишься. Да ты там и не одна! Верно?
— Верно!
— Завтра дашь мне полный, подробный отчет обо всем.
Назавтра Вета охотно рассказала о том, что «дядька» к ним появлялся не раз, но ее Мальчик с ним расправлялся и тот убегал. Вета в пространстве своего воображения смотрела на все это и чувствовала себя защищенной.
На следующем этапе мы отрабатывали ситуацию, когда Мальчика возле нее не было. Вета должна была справляться с проблемной для нее ситуацией сама. [Когда мы добились успехов в поле воображаемых ситуаций, Вета получила новые задания, теперь уже в предлагаемых обстоятельствах обыденной жизни. Но это уже другая работа…].
Девочка достаточно быстро и внешне благополучно вышла из стресса, пережитого из-за насилия. Однако этот опыт не покинет ее вовсе. Кто знает, как сложится ее сексуальное поведение, в каких личностных особенностях отзовется пережитое?
Психолог может эффективно работать в поле аутизма клиента
Мы упорно проводим идею о том, что рассматривая аутизм как компонент психического и социального развития на этапах онтогенеза человека, психолог может использовать склонность подростков и молодежи к проживанию в мире грез. Удовольствие от образов и чувств, воспроизводящихся во внутреннем плане, – не только временная передышка, которую позволяют себе отроки, юноши и девушки. Аутизм как психологическое капсулирование может наблюдаться в рамках пережитых состояний, как результат различных аффектов. Аутизм – одна из приспособительных реакций к реалиям окружающей жизни. В случае воздействия экстремальных обстоятельств мы говорим о нажитом, психогенном аутизме. В то же время мы утверждаем, что аутизм как особое психическое состояние является компонентом психического и личностного развития на этапах отрочества и юности.
Компенсаторный фантазийный аутизм
Склонность к фантазийному аутизму содействует приспособлению организма и личности, тела и духа к изменяющимся условиям внешней и внутренней жизни человека, когда ему не хватает ресурсов для решения социальных и психологических проблем. Аутизм компенсирует недостаточность привычного решения проблемных ситуаций в новых условиях. Аутизм создает возможность восстановить некоторые функции организма и позиции личности в экстремальных условиях; аутизм создает новое виртуальное поле для отработки проблемных ситуаций, в рамках которого человек сам выбирает способы действия и решения, сам формирует для себя внутреннюю позицию, позволяющую отстаивать свое чувство личности.
Внутренний фантазийный мир, в который легко входят многие подростки и персоны раннего юношеского возраста, может стать опорой для работы психолога с разнообразными проблемами, которых множество поставляет этот реальный – такой прекрасный и такой враждебный мир. При этом здесь следует указать на тот факт, что чем раньше начинать индивидуальную работу в технике опоры на феноменологию аутизма, тем быстрее психолог добьется эффективного выхода из вынужденного стресса.
1 Эта тема неоднократно рассматривалась автором. См.: Аутизм как компонент психического и личностного развития на этапах детства, отрочества, юности // Развитие личности. 2002. №3. С. 103-112; Пожизненно заключенные: Мотивация к жизни. VI. На краю: «гнать» или «не гнать»? // Развитие лично-сти. 2003. №4. С. 95–117.
2 В наши дни fantasy – одни из популярных литературных жанров. Предтеч этого жанра много. Можно начать счет от: древнегреческого писателя Лукиана Самосатского (II в н.э.), английского гуманиста Томаса Мора (1477–1535) с его «Утопией» (1516), итальянского философа Толимазо (Джованни Доминико) Кампанелла (1568–1639) с его утопией «Город Солнца». Можно обратиться к одной из самых знаменитых фантазий мировой литературы, которую подарил миру Джонатан Свифт. Речь идет о «Путешествии Гулливера» (1726). Сегодня на запросы «TOLKIEN»поисковые машины выдают около полумиллиона ccылок. Главное на чем мы упорно стоим: человечеству свойственно отрываться от действительности и создавать иные миры. Это культура духовной жизни человека. Это и специфика возрастных этапов человеческого развития.
3 Особое место занимают дети, подростки, взрослые, которые благополучно сочетают способность к жизни в фантазии и в реальной действительности. Эта способность просматривается как у обычных людей, так и у знаменитых писателей, художников и музыкантов. Так, например, «подобно большинству детей Толкиен много фантазировал и выдумывал», – так писал о детстве Джона Р.Р. Толкиена его биограф Майкл Уайт [Джон Р.Р. Толкиен: Биография. М., 2002. С. 95].
- Мухина В.С. Аутизм как компонент психического и личностного развития на этапах детства, отрочества, юности //Развитие личности. 2002. №3. С. 103–112.
- Мухина В.С. Проблемы генезиса личности. М., 1985. С. 85–87.
- Мухина В.С. Возрастная психология: феноменология развития детство, отрочество: Учебник для студентов вузов. 7-е изд., стереотип. М., 2003. С. 371–372.
- Там же. С. 366.
- Мухина В.С. Проблемы генезиса личности. М., 1985. С. 78–79.
- Аксюткина О. Панк-вирус в России. М., 1999. С. 20.
- Там же. С. 22.
- Tolkien J. R.R. The Monsters and the Critics and Essays, edited by christopher Tolkien George Allen and Unwin, L., 1983.
- Perret P. The faces of fantasy. N.V., 1996.
- Миры Филипа Фармера. Многоярусный мир: В 5 т. Т. 3. Гнев рыжего Орка. М., 1996. С. 213–414.
- Джаннини Э.Дж. Послесловие к кн. Миры Филипа Фармера. М., 1996. С. 411.
- Там же. С. 413.
- Достоевский Ф.М. Белые ночи. Сентиментальный роман (Из воспоминаний мечтателя). Полн. собр. соч.: В 30 т. Т. 2. Л., 1972. С. 115–116.
- Достоевский Ф.М. Подросток. Полн. собр. соч.: В 30 т. Т. 13. Л., 1975. С. 32.
- Достоевский Ф.М. Письма. Полн. собр. соч.: В 30 т. Т. 28, кн. 1. Л., 1985. С. 137–138.
- Достоевский Ф.М. Наброски и планы 1874–1879. Мечтатель. Полн. собр. соч.: В 30 т. Т. 17. М., 1976. С. 8.
- Лондон Дж. Смирительная рубашка (Странник по звездам). Собр. соч.: В 14 т. Т. 11. М., 1911. С. 169–464.
«Развитие личности» // Для профессионалов науки и практики. Для тех, кто готов взять на себя ответственность за воспитание и развитие личности