 |  |
Авторизация
| Главная / Статьи / Archive issues / Развитие личности № 1 / 2007 / Любовь и смерть в понимании В.В. Розанова |
Проблемы бытия личности
Стр. «47—54»
Любовь и смерть в понимании В.В. Розанова
Верность исходной интуиции
Историко-философский анализ работ В.В. Розанова позволяет установить, что этот «в высшей степени оригинальный мыслитель и наблюдатель жизни» [1] при всей его кажущейся «беспринципности» [2] на протяжении всей своей духовной эволюции оставался верен той исходной интуиции, которая была сформулирована им в книге «О понимании» (1886). Упуская из виду эту первичную интуицию В.В. Розанова, мы могли бы согласиться с тем, что он исповедовал некий «биоцентризм» (В.В. Зеньковский) и, не сопротивляясь никаким своим биологическим процессам, лишь переносил на бумагу «жизненный поток» (Н.А. Бердяев), «выговаривал все, что ощущал» (З.Н. Гиппиус). В таком случае В.В. Розанова действительно следовало бы признать создателем русской версии «философии жизни», представителем «философского импрессионизма».
Направленность на смыслы
Оценки такого типа представляются мне поверхностными. Принимая их, мы упускаем из виду главное – так называемые розановские «вопросы» (З.Н. Гиппиус), одна только постановка которых превратила вопрошавшего в редчайшее, самодельное явление в истории русской мысли. Для тех, кто не пролистывал, а погружался в тексты В.В. Розанова, очевидно, что их автор не ограничивался фиксацией впечатлений дня, описанием «потока сознания». Вдумчивое чтение Библии научило его видеть в вещах природных и человеческих, как и в событиях собственной психической жизни, знаки высшей, космической или даже божественной целесообразности. Философская рефлексия В.В. Розанова была направлена не на впечатления (элементы обыденного сознания), а на смыслы (являющиеся достоянием сознания эзотерического). В этом плане он работал в традиции платонизма, о чем, в частности, свидетельствует его преданность Аристотелю. Преподававший вместе с В.В. Розановым в Елецкой гимназии П.Д. Первов вспоминал об их совместной, каждодневной в течение года «работе на высотах мышления» над переводом «Метафизики» Аристотеля как о лучшем времени жизни. В лице Розанова он нашел «глубокого и проницательного толкователя подлинника», проникавшего в тонкости «наивысшей отвлеченной мысли в точном соответствии с подлинником» [3].
Аристотелевские корни философии В.В. Розанова
Именно аристотелевская «Метафизика» способствовала философскому пробуждению В.В. Розанова и в значительной степени повлияла на категориальное оформление его первопрозрения в книге «О понимании». Речь идет об интуиции зерна-семени, соответствующей аристотелевским категориям «сущего в возможности» (в отличие от «сущего в действительности»), «способности действовать и претерпевать» и «энтелехии» [4].
«Развитие личности» // Для профессионалов науки и практики. Для тех, кто готов взять на себя ответственность за воспитание и развитие личности